Археолог, египтолог, специалист по восточному искусству, магистр теории и истории искусств, доктор философии; родился в Лифляндии. Закончил историко-философский факультет Юрьевского университета по специальности "археология". В 1913 г. в Мюнхенском университете защитил магистерскую диссертацию на тему “Введение в историю бородатых карликообразных божеств в Египте”.

С 1912 г. - преподаватель Московского археологического института; с 1914 г. - приват-доцент Московского университета. С именем Баллода связано организационное становление археологии как научного направления и учебной дисциплины в Саратовском Гуманитарном Университете:

в 1918-1924 гг. - декан историко-филологического факультета этого университета, проф. и зав. кафедрой теории и истории искусств и археологии;

с 1920 г. - заведующий Историко-археологическим музеем Общества истории, археологии и этнографии (бывшей Саратовской Ученой Архивной Комиссии);

в 1919-1922 гг. - руководитель ПАЭ РАИМК и СГУ. В ходе работ этой экспедицией были обследованы и произведены раскопки на городищах Даниловское, Мечетное, Селитренное, Терновское, Увек и Царёвское.

Все полученные материалы были своевременно опубликованы, сохранили свою актуальность и продолжают широко использоваться археологами до настоящего времени. Его перу принадлежат такие работы, как «Приволжские Помпеи» (Москва,  1922), «Старый и Новый Сарай, столицы Золотой Орды (результаты археологических работ летом 1922 года)» (Казань, 1923), в которых описаны многие археологические памятники, располагающиеся на территории современной Волгоградской обл.

С 1924 г. Баллод работал в Институте археологии и искусствоведения МГУ (?);

с 1927 г. - стал профессором Рижского университета.

После оккупации Прибалтики советскими войсками в 1940 г. - эмигрировал в Швецию.

Лит.: Археологические экспедиции 1919-1956 гг. - М., 1962; Малов, Н. М.

Советская археология в Саратовском государственном университете (1918-40 гг.): организационное становление, развитие и репрессии // Археология восточноевропейской степи. - Вып. 4. - Саратов, 2007. Е. В. Круглов.

***

"По предложению господина Директора Московского Археологического Института Александра Ивановича Успенского совет института командировал меня летом сего года в Германию для усовершенствования в историко-археологических науках. Профессор В.К. Мальмберг дал мне совет посвятить время за границей изучению истории и истории искусства Египта, который еще в студенческие годы в Юрьеве привлекал меня своею гениальной культурой, своим языком… Между прочим выяснилось, что Москва обогащается египетской коллекцией В. Голенищева, почему представится возможность изучать египетское искусство не только теоретически, на основании книг, но и практически, на основании памятников, чему проф. В.К. Мальмберг любезно обещал посодействовать…
В виду всего вышеизложенного мне было предложено поехать в Мюнхен к профессору Ф.В. барону Биссингу, который летом сего года должен был читать историю Египта в Мюнхенском университете.
16/29 мая я прибыл в Мюнхен, 17/30 отправился в университет, чтобы зачислиться в студенты. Записался я на следующие лекции… У проф. Ф. фон Биссинга: 1) Geschichte Ägyptens bis zur Eroberung durch die Araber (История египтян до арабского завоевания), 2) Hauptergebnisse der Ausgrabungen in Babylonien und Assyrien (Основные результаты раскопок в Вавилонии и Ассирии).
Проф. Ф.В. Биссинг… обещал пройти со мной частным образом курс грамматики египетского языка и разрешил работать в его богатом египетском музее. Это своё обещание он исполнил… Я должен быть глубоко благодарен проф. Биссингу, сумевшему своими лекциями, объяснениями и беседами возбудить во мне любовь к египтологии, научившему меня понимать её и разбираться в ней…
В посвящённое лично мне время проф. Биссинг объяснял мне грамматику египетского языка, следил за транскрипциями и переводами египетских текстов и проверял мои работы по определению времени и соответствующих ему типичных признаков на отдельных предметах его богатых коллекций. Мною была пройдена этимология, часть синтаксиса (по Aegyptische Grammatik Adolf Erman'a), прочитано и переведено 15 текстов по грамматике и хрестоматии Эрмана (Aegyptische Chrestomathie von Adolf Erman). При изучении скульптур я пользовался трудами проф. Биссинга, Лепсиуса, Эрмана, Масперо, Брэстеда, Бругша, Капара, Шпигельберга, Вилькинсона, Egypt Exploration Fund'a, Catalogue General des Antiquités Égyptiennes du Musée du Caire. Со статуй и статуэток мною были сделаны наброски, в которых я старался ярче выразить всё типичное.
26 июля/8 августа я выехал обратно в Россию, а теперь в Москве приступил к систематизации и обработке собранных мною материалов по истории египетского искусства и по истории египетского костюма в Среднем Царстве".

Собранные материалы легли в основу книги Баллода "Древний Египет, его живопись и скульптура (I–ХХ династии)", вышедшей в Москве в 1913 г.
"Работа представляет собой краткий очерк истории первых 20 династий древнего Египта и истории его живописи и скульптуры. При составлении этого очерка была использована нижеследующая литература…" Далее следуют 23 наименования, среди которых работы Биссинга, Бругша, Эрмана, Масперо, Лепсиуса, Питри, Зете и др.
"История Древнего Востока" профессора Б.А. Тураева (часть I, СПб, 1911; часть II, СПб, 1912), этот превосходнейший труд нашего известного египтолога не значится в только что приведённом списке, а также не упомянут во "введении", так как она вышла, когда уже были напечатаны первые 16 страниц моей работы".
В 1913 г. Ф.В. Баллод защитил у Ф.В. фон Биссинга магистерскую диссертацию "Prolegomena zur Geschichte der bärtigen zwerghaften Gottheiten in Ägypten" (Введение в историю бородатых карликообразных божеств в Египте), вышедшую в Москве отдельным изданием на немецком языке с русским резюме.
"На юге России в области греческих колоний, были откопаны небольшие статуэтки египетского божества, известного в египтологической литературе под именем "Бес". В Ольвии был даже найден небольшой терракотовый светильник, ныне принадлежащий нашему русскому египтологу профессору Тураеву.
Эти находки три года тому назад заинтересовали меня, и с того времени я стал собирать материалы для выяснения мифологии и хронологии упомянутого божества. Эта задача мне казалась тем более заманчивой, что в египетском пантеоне нет другого божества, о котором существовали бы столь разноречивые, часто совершенно противоположные мнения, и которое было бы так мало изучено, как Бес. Мною были получены фотографии и рисунки с хранящихся в Лондоне, Берлине, Каире, Александрии, Париже и Мюнхене статуй и статуэток; изучено много египетских текстов, просмотрены каталоги всех европейских музеев и литература, имеющая отношение к Бесу. Коллекции статуэток Беса, принадлежащие профессору Биссингу (в Мюнхене) и музею Изящных Искусств (в Москве), по полноте и разнообразию фигурок не имеющая себе равных, любезно были предоставлены мне для изучения и описания.
Результатом этих работ явилось моё исследование о бородатых карликообразных божествах, в котором я пришёл к выводу, противоречащему всем до сих пор существовавшим взглядам на Беса".
Во время работы над диссертацией в Музее Изящных Искусств Ф.В. Баллод описал вазу с изображениями Беса из музейной коллекции. 
С 1912 по 1918 г. Баллод был доцентом Московского Археологического института, в 1914 г. вышла его статья об искусстве времени Эхнатона, практически первая работа на русском языке об этом периоде истории Египта.
"Моя статья, разумеется, не претендует дать что-нибудь новое, она не претендует также совершить переворот во взглядах на тель-эль-амарнское искусство; цель ее обогатить лишь внимание интересующихся Египтом на некоторые моменты в истории развития его искусства, которые могли бы, мне кажется, заставить нас по крайней мере задуматься над мнениями Михаэлиса и Шпигельберга о взаимоотношениях двух древних культур, т.е. египетской и крито-микенской… Нет решительно никакого основания именно для искусства Аменофиса IV допустить сильное или даже преобладающее крито-микенское или даже сирийское и месопотамское влияния; всему характерному для его времени мы находим прообразы в самом Египте. Современные Аменофису IV культуры не имеют вовсе, по крайней мере в скульптуре, параллельных творений, которые отличались бы равным совершенством" .
Ф.В. Баллод опубликовал рецензии на книги французского египтолога А. Морэ "Во времена фараонов" и "Цари и боги Египта", вышедшие в переводе на русский язык в 1913–1914 гг.[7], а в начале 1917 г. вышел его общий обзор русской египтологической литературы за последние несколько лет. "Ныне египтология завоевала права гражданства, кроме Петроградского университета, в Москве — в Археологическом институте (с 1912 года), на Высших женских курсах (с 1913 года) и в Университете (с 1915 года). В Петербурге с 1896 года благодаря кипучей деятельности Б.А. Тураева, ученика петербургского коптолога Лемма и известного берлинского египтолога Эрмана, даже возникла своя, русская школа египтологов, уже успевшая проявить свои знания и направление рядом известных трудов.
Естественно, что русские ученые общества и издательства последовали за неокрепшей наукой, охотно уделяя место работам по Египту в своих повременных изданиях и обогащая книжный рынок переводами и оригинальными очерками египетской истории, искусства и религии. Особенное развитие получила русская египтологическая литература со времени открытия Московского музея изящных искусств, преимущественно в последние 5–6 лет"