«Стиляги» — российский кинофильм 2008 года, посвящённый жизни одноимённой молодёжной субкультуры в 1950-е годы. Жанровую принадлежность картины кинокритики и сами авторы определяют как мюзикл, музыкальную комедию, музыкальную трагикомедию и «фильм-праздник». Фильм задуман и поставлен режиссёром Валерием Тодоровским по сценарию Юрия Короткова. Это история простого советского парня, который нашёл друзей и любовь среди «идейных врагов».

Особенностью фильма является его музыкальный ряд, составленный из хитов «русского рока» в джазовой и рок-н-ролльной обработке. В фильме много танцевальных, хореографических номеров. Кроме чисто развлекательной функции, картина поднимает проблемные, мировоззренческие вопросы.

Действие фильма происходит в Москве в 1955 году. Сталин уже умер, но культ личности ещё не разоблачён Никитой Хрущёвым. В столице появилось так называемое «стиляжничество». Стиляги — это молодые люди, увлекающиеся джазом и рок-н-роллом и предпочитающие свободный и яркий стиль жизни и одежды серому официозу «жлобов» — примерных советских граждан. Их образ жизни резко контрастирует со скучным, убогим послевоенным советским бытом. Но в стране всё ещё действует директива о борьбе против «безродного космополитизма». И к борьбе со «стилягами» подключены комсомольские патрули и дружины.

Комсомолец Мэлс Бирюков (Антон Шагин) принимает участие в очередной облаве в ЦПКиО им. Горького под руководством «комиссара» Кати (Евгения Брик). Он знакомится с девушкой из мира «стиляг», Полиной, или Пользой (Оксана Акиньшина), и влюбляется в неё. Польза приглашает Мэлса «на Бродвей» (улицу Горького). Мэлс достаёт «прикид» и у дверей «Коктейль-Холла» находит своих новых друзей.

Со временем Фрэд, лидер среди стиляг, представитель золотой молодёжи, уезжает стажироваться в США, эта поездка должна стать «первым шагом посвящения» будущего дипломата. Мэлса исключают из комсомола, он играет на саксофоне и встречается с Пользой, но внезапно узнаёт, что та беременна от другого. После рождения чернокожего ребёнка Мэлс и Польза перебираются жить из коммунальной квартиры к матери Пользы. Иногда их навещают друзья-стиляги. Но вскоре один из них попадается «органам» на покупке американских пластинок, второго «забирают» служить на подлодку, третью высылают из Москвы «за 101-й километр»

… Вернувшийся из Штатов Фрэд находит только Мэлса. Бывший лидер тусовки привозит Мэлсу новый саксофон и ужасную новость — в Америке нет стиляг!..

Режиссёр Валерий Тодоровский, Автор сценария Юрий Коротков, Валерий Тодоровский (идея и либретто)

В главных ролях : Антон Шагин, Оксана Акиньшина, Максим Матвеев, Евгения Брик, Сергей Гармаш отец Мэлса, Ирина Розанова мать Пользы, Екатерина Вилкова Бэтси, Игорь Войнаровский Боб, Константин Балакирев Дрын, Олег Янковский отец Фреда, Эльвира Волошина Элли, София Лебедева Софи, Ольга Смирнова Шерри, Яна Буйко Лизи, Людмила Соловьёва мать Фреда, Леонид Ярмольник отец Боба, Александр Стефанцов Нолик фарцовщик.

В камео «самовлюблённого саксофониста» — роль так и была обозначена в сценарии — на экране появляется солист свинг-бэнда «Коралловые рифы» Кирилл Сухомлинов. Другие музыканты группы поработали «дублёрами» актёров в сценах игры на музыкальных инструментах:

Все крупные планы игры на контрабасе исполнили руки Александра Марихбейна, виртуозную аппликатуру по клапанам трубы и губы трубача сыграли части тела Антона Захарова, крупные планы барабанной, тромбоновой техники — наши друзья — молодые московские джазмены. — К. Сухомлинов

Эпизодическую роль музыкантов исполнила белорусская группа «Тяни-Толкай».

В роли сына Пользы (новорождённого и немного подросшего) на экране появляются дети одной белорусской семьи, в которой супруг чернокожий. Не последнюю роль в картине исполнил английский бульдог Филя.

• Валерий Тодоровский — режиссёр, автор либретто, продюсер
• Юрий Коротков — автор сценария
• Роман Васьянов — оператор
• Константин Меладзе — композитор, музыкальный продюсер
• Сергей Чупров — звукорежиссёр
• Владимир Гудилин — художник-постановщик
• Александр Осипов — художник по костюмам
• Ирина Мельникова — художник по гриму
• Олег Глушков — хореограф
• Леонид Тимцуник — хореограф
• Ольга Ципенюк — автор кавер-текстов
• Евгений Маргулис — музыкальный консультант
• Ирина Третьякова — второй режиссёр
• Татьяна Талькова — ассистент по актёрам

Продюсеры: Вадим Горяинов, Леонид Лебедев, Леонид Ярмольник

В фильме использованы хиты групп «Машина времени», «Кино», «Зоопарк», Nautilus Pompilius, «Ноль», «Браво», «Колибри», «Чайф» и «Бригада С», относящиеся к 1970-м и 1980-м годам. При этом действие картины разворачивается в 1950-х годах. В большинстве песен частично или полностью переписаны тексты и изменены аранжировки.

1. Буги-вуги (в оригинале — «Жёлтые ботинки», инструментал, Евгений Хавтан и группа «Браво»)
2. Человек и кошка (Фёдор Чистяков и группа «Ноль», оставлен оригинальный текст), исполняет Сергей Гармаш
3. Я то, что надо (Дай мне эту ночь) (Валерий Сюткин и группа «Браво»), исполняет Андрей Бирин
4. Я люблю буги-вуги (Майк Науменко и группа «Зоопарк»), оригинал — Марк Болан и группа T. Rex, исполняет Игорь Войнаровский
5. Playboy (Моя маленькая бейба) (Гарик Сукачёв и «Бригада С»), исполняет Константин Пона
6. Песня старого джазмена (в оригинале — «Старый корабль», Андрей Макаревич и группа «Машина времени»), исполняет Алексей Горбунов
7. Summertime (инструментал, Джордж Гершвин), исполняет Чарли Паркер (запись), Игорь Чернов
8. 17 лет (Пусть всё будет так, как ты захочешь) (Владимир Шахрин и группа «Чайф»), исполняет Константин Пона
9. Восьмиклассница (Виктор Цой и «Кино»), исполняют Андрей Бирин и Оксана Акиньшина
10. Ему не нужна американская жена (группа «Колибри»), исполняют Наталья Гура, Алёна Романовская, Татьяна Решетняк, Эльвира Соловей, на ремикс был снят клип группы «ВИА Гра»
11. Скованные одной цепью (Вячеслав Бутусов и группа Nautilus Pompilius, оригинальный текст — Илья Кормильцев), исполняет Евгения Брик
12. Шаляй-валяй (Владимир Шахрин и группа «Чайф», сохранён оригинальный текст и дописан куплет), исполняет Андрей Бирин
13. До свидания, мама (группа «Моральный кодекс», в фильм не вошла) — исполняет Ани Лорак
14. Московские огни (Будь со мной) (Жанна Агузарова и группа «Браво», сохранён оригинальный текст, в фильм не вошла; мелодия в ритме вальса звучит на танцах в парке, в самом начале фильма)

Музыкальная обработка: Константин Меладзе. Аранжировка: Юрий Шепета, Максим Гладецкий. Переработка текстов: Ольга Ципенюк. Кинокомпания Красная Стрела.

Предыстория

В конце 70-х — начале 80-х годов в обществе возрос интерес к субкультуре «стиляг». Вызван он был прежде всего спектаклем «Взрослая дочь молодого человека», поставленным Анатолием Васильевым по пьесе Виктора Славкина «Дочь стиляги» на сцене Московского драматического театра имени К. С. Станиславского (1979). Спектакль стал событием в культурной жизни Москвы.

Затем, в середине 1980-х, появилась группа «Браво», которая играла музыку, стилизованную под бит 1950—60-х годов с элементами джаза. В своём сценическом образе они также использовали романтизированную эстетику «стиляг» и стали очень популярны. Постепенно Тодоровский утвердился во мнении, что тема «стиляжества» — это то, что нужно для мюзикла, она популярна, свежа, хорошо принимается публикой. А главное, музыка в ней — самостоятельный персонаж, что как нельзя лучше подходит для этого жанра.

Через некоторое время Тодоровский поделился своей идеей со знакомым сценаристом Юрием Коротковым, и тот с энтузиазмом взялся за работу. Сценарий был завершён к началу 2000-х. Он был написан так, что музыкально-хореографический номер можно было вставить практически в любой эпизод, в том числе и в довольно экзотическую обстановку типа коммунальной кухни или комсомольского собрания, что в итоге и было сделано. В процессе работы над фильмом сценарий был существенно переработан Тодоровским, многие «текстовые» сцены были заменены музыкальными номерами. По этой причине в титрах, кроме автора сценария — Юрия Короткова, — указан и «автор либретто» — Валерий Тодоровский. Фильм в итоге оказался поставлен именно по этому либретто, завершённому Тодоровским к середине 2006 года, а не по исходному сценарию.

Оценив стоимость картины, Тодоровский понял, что проект слишком сложен и масштабен, и нереально найти человека, который рискнул бы его продюсировать. Сценарий пролежал «в столе» пять или шесть лет.

В ноябре 2005 года Валерий Тодоровский, Дмитрий Месхиев и медиаменеджер Вадим Горяинов основали кинокомпанию «Красная стрела» в том числе и для производства фильма о «стилягах». В 2006 году соучредителем компании стал сенатор и бизнесмен Леонид Лебедев. Кроме собственных средств, компания привлекала вложения сторонних инвесторов. Так, производство и продвижение «Стиляг» поддержал миллиардер Михаил Прохоров. Независимым продюсером фильма выступил известный актёр и шоумен Леонид Ярмольник, уже помогавший Валерию Тодоровскому в работе над картиной «Мой сводный брат Франкенштейн» (2004).

Решив финансовые проблемы, Тодоровский сразу же запустил проект. Как показало время, решение это было правильным, потому что сразу по окончании работ над картиной разразился мировой финансовый кризис, и следующая возможность снять нечто подобное отодвинулась на неопределённый срок. Был проведён отборочный просмотр и набрана команда молодых актёров на главные роли. На главную женскую роль Полли пробовалась Екатерина Вилкова, но в итоге ей досталась роль «куклы» Бэтси. Пригласили польскую актрису, но оказалось, что в окружении остальных актёров она выглядит «чужой». Когда Тодоровский предложил попробоваться Оксане Акиньшиной, работа над фильмом уже шла полным ходом. Таким образом, Оксана оказалась в статусе приглашённой «звезды»: кроме неё и Екатерины Вилковой, остальные утверждённые молодые актёры были дебютантами. Для съёмок Оксане пришлось отпустить длинные волосы и перекраситься в блондинку.

Актёры прошли серьёзную подготовку, и не только в плане навыков пения и хореографии. Так, Антон Шагин специально брал уроки игры на саксофоне, а Игорю Войнаровскому пришлось поправиться на 20 килограммов.

Однако затем создатели картины столкнулись с новыми проблемами технического и творческого характера. Основной из них стало отсутствие музыкального материала. Поиск композитора затягивался, съёмки постоянно откладывались, появилась опасность потерять актёрский состав, так как удерживать актёров без работы было нельзя. Композитор и музыкальный продюсер Константин Меладзе подключился к проекту, когда судьба картины уже висела на волоске. Но для написания саундтрека ему требовалось время. Пока Меладзе заканчивал работу над музыкой, Тодоровский во время очередного вынужденного перерыва, продлившегося в итоге целый год, решил сделать с набранными актёрами более простой фильм.

По словам Тодоровского, в России много высококлассных мастеров хореографии, но практически нет таких, которые могли бы выстроить танец, исходя не из сценического пространства, а посредством киноязыка.

Тодоровский три недели прожил в Нью-Йорке в надежде поднабраться опыта и пригласить американских специалистов. Но найти подходящих и притом свободных ему не удалось. Посетив несколько мюзиклов на Бродвее, Тодоровский осознал, что миф о недосягаемом уровне их мастерства не соответствует действительности: при высоком профессионализме, по его мнению, там много откровенно плохих постановок. Тодоровский решил делать всё сам. После его возвращения авторы будущей картины принялись пересматривать и изучать старые голливудские музыкальные фильмы: с Фредом Астером, Джином Келли, киноклассику Боба Фосса. Валерий Тодоровский, по его словам, предпочёл «напитаться энергией и талантом настоящих мастеров» неясной перспективе работы с неизвестными ему людьми.

После года поисков Тодоровский нашёл двух хореографов, Олега Глушкова и Леонида Тимцуника, согласившихся уделить время работе над фильмом. Оба они были театральными специалистами и не имели опыта работы на съёмочной площадке, поэтому в разработке приёмов кинотанца им помогали и другие члены съёмочной группы, профессионалы кино. Чтобы движения танцоров смотрелись в кадре естественно, приходилось их упрощать, делать более внятными по сравнению с пластикой театрального танца. Кроме того, никогда не существовало такого стиля, как «танец стиляг». Постановщикам и всей съёмочной группе приходилось долго изучать буги-вуги и другие стили, комбинировать их в поисках нужного рисунка.

Полгода до начала съёмок было отведено репетиционному периоду. Леонид Ярмольник договорился с руководством Щукинского училища, которое предоставило для этих целей помещение, и всё это время актёры по нескольку раз в неделю репетировали в специальном зале с зеркалами.

Также в России не нашлось танцоров и певцов, профессионально ориентированных на жанр мюзикла. Всё это приводило к большой «текучке кадров», часто оказывалось, что артист, хорошо работающий на сцене, совершенно не мог работать в кадре. Репетиции шли медленно и трудно. После полугода труппу покинула половина танцоров, и пришлось набирать новых, а когда готовые хореографические номера поместили в декорации, оказалось, что до 70 % наработок не годится. Снова приходилось вносить изменения.

С точки зрения режиссёрской и операторской работы, развития сюжета основная трудность заключалась в том, чтобы «нащупать» естественные переходы между «прозаическими» диалогами и музыкальными номерами, когда герои начинают петь и танцевать.

Процесс поиска музыкального решения фильма в общей сложности длился три года и стал для авторов картины самой тяжёлой задачей, ещё более трудной, чем постановка танце.

По утверждению Валерия Тодоровского, традиция мюзиклов в российском кино отсутствует: нет композиторов, способных создавать хиты, хотя многие пишут хорошую музыку. Режиссёр обращался к разным композиторам. Алексей Рыбников, автор саундтреков ко множеству популярных фильмов, был занят на несколько лет вперёд. Многие другие с энтузиазмом соглашались, но каждый раз это оказывалось для них непосильной задачей и они отказывались.

Следующим предложением было использовать архивные записи 1930—1950-х годов — музыку, которую слушали сами «стиляги». Но у «стиляг» не было своей музыки, вся она была зарубежной, и Тодоровский счёл нелепым делать современный российский мюзикл на основе старых американских песен. От этой идеи тоже пришлось отказаться.

В это время Тодоровский активно общался с рок-музыкантом Евгением Маргулисом, и тот посоветовал режиссёру обратить внимание на рок-наследие 80-х годов:

Маргулис носил мне диски, я слушал и понимал, что это абсолютное попадание. Во-первых, по мироощущению люди, которые создавали русский рок, очень близки стилягам. Во-вторых, они тоже хотели отличаться, это тоже контркультура. И третье: это были дети стиляг. Поколение Цоя и Бутусова родилось у тех, кто в пятидесятые слушал буги-вуги. Всё сошлось.  — В. Тодоровский

Авторы фильма остановили свой выбор на «русском роке», были приобретены права на использование некоторых композиций. Однако необходимо было не просто их спеть, а рассказать историю. Поэтому тексты многих песен были изменены — эту работу выполнила московская поэтесса Ольга Ципенюк, ранее написавшая несколько текстов для сольного проекта Маргулиса и группы «Машина времени». Некоторые тексты были переписаны полностью, но рефрены (припевы) были оставлены без изменений, даже в тех случаях, когда их текст не был связан с происходящим на экране (например, «Восьмиклассница» Виктора Цоя).

Труднейшей задачей было сделать новые аранжировки хитов «русского рока». В поисках подходящего композитора прошёл год, пока, наконец, уже отчаявшись, авторы не вышли на Константина Меладзе. Меладзе принял предложение Тодоровского и для пробы пригласил на свою киевскую студию музыкантов и Сергея Гармаша, с которыми за три недели записал композицию «Человек и кошка». Тодоровскому результат понравился, и Меладзе два с половиной года работал над музыкой к фильму, а также выступил в качестве музыкального продюсера фильма. Он же работал с актёрами, которым пришлось петь самим за своих персонажей, в том числе и заведомо «непоющим»:

Интересно отметить, что Константин Меладзе мало знаком с жанром современного киномюзикла и полагает, что он неестественен для российского кино. В отличие от Тодоровского, Меладзе называет картину не мюзиклом, а музыкальной комедией, но сравнивает её, как и режиссёр, с такими фильмами, как «Весёлые ребята» или «Волга, Волга». Таким образом, у режиссёра ленты и композитора разное представление о жанре мюзикла.

Аранжировки, написанные Константином Меладзе, представляют собой преимущественно джазовые и рок-н-ролльные обработки, но среди них есть и, например, рэповый вариант песни «Скованные одной цепью» рок-группы Nautilus Pompilius.

Благодаря Константину Меладзе к проекту была привлечена поп-группа «ВИА Гра», которую он продюсирует. В исполнении группы была записана кавер-версия композиции «Ему не нужна американская жена» группы «Колибри».

Соответствие эпохе Следующим возник вопрос о художественной достоверности картинки исторической эпохе. Ещё на этапе создания сценария авторы консультировались с известными «стилягами», и в первую очередь, со знаменитым джазменом Алексеем Козловым. Также неожиданно для себя Тодоровский нашёл много интересной информации в Интернете.

Сначала внешний вид героев было решено максимально приблизить к исторически достоверному. Художником по костюмам Александром Осиповым были воссозданы костюмы, какие носили советские граждане, в том числе и «стиляги», в 50-х годах. Оказалось, что костюмы реальных «стиляг» не настолько сильно отличались от одежды остальных людей, и современным зрителям будет непонятна их эпатажность. Авторам пришлось прибегнуть к гиперболе, чтобы показать различие между ними. Внешний вид и тех, и других сильно утрирован. «Жлобы» в фильме одеты сплошь в серое, а стиляги — «цветные», и в этом они больше напоминают героев карикатур того времени, чем своих реальных прототипов.

Это же фильм не о стилягах и не о музыке, это фильм о возможности быть свободным в условиях несвободы… Именно это и было для меня главным, а не фенечки, тонкости… Если бы человек вышел в то время в таком костюме как у нас, его бы тут же повязали и повезли на Лубянку сразу, а не в отделение милиции. Но для зрителя это выглядит правдоподобно, потому что он видит разницу. — Ю. Коротков

Всего для актёров и массовки было пошито 800 костюмов.

В то же время совсем отрываться от эпохи было нельзя. Зрителю нужно было давать какие-то ориентиры из прошлого. В качестве таких ориентиров авторы вставили молодёжный сленг того времени, довольно точно воспроизведённый героями фильма; вид городских улиц, и особенно «Бродвея» (улицы Горького), прорабатывался также весьма тщательно, с помощью декораций, драпировок и компьютерной графики.

Во время съёмок в Минске группа скупала в комиссионных магазинах и у местных жителей реквизит: сумки, чулки, подтяжки, платья, халаты, лампы и книги 50-х годов. Актёры и актрисы почти постоянно находились в сценических костюмах, даже вне съёмочной площадки. Для съёмок они даже надевали нижнее белье послевоенного покроя, хотя его, как правило, не видно в кадре, — для того, чтобы лучше прочувствовать своих персонажей, погрузиться в эпоху. В сценическом гардеробе Оксаны Акиньшиной было около десяти ретро-платьев.

Таким образом, авторами была создана реальность, параллельная московской 50-х годов XX века, по словам Короткова, очень недостоверная, но весьма правдоподобная для современного зрителя.

Фильм «Тиски» был полностью готов 23 апреля 2007 года, а уже на 11 мая был назначен первый съёмочный день картины под рабочим названием «Буги на костях».

Съёмки её проходили в Минске, Москве и Санкт-Петербурге, фильм стал первым проектом подобного масштаба, своеобразным экспериментом для режиссёра Валерия Тодоровского, делавшего до этого более камерное кино.

Когда я впервые в жизни увидел у себя на площадке тысячу человек массовки, одетую в костюмы в стиле 50-х, а потом вспомнил, что параллельно компьютерщики дорисовывают старую Москву, мне стало страшно. Я человек ответственный и считаю, что, когда тратишь большие деньги, за них надо отвечать. Раньше я только читал о голливудских режиссёрах, которые со стомиллионными бюджетами чувствуют себя гораздо более скованно, чем со скромными фильмами. Чем меньше денег, тем больше свободы. — В. Тодоровский 

Съёмки начались в Минске, на студии «Беларусьфильм» 11 мая 2007 года. Тодоровский уже имел хороший опыт работы на главной киностудии Белоруссии, там проходили съёмки его картин «Любовник» и «Мой сводный брат Франкенштейн». Декорациями картины Тодоровского оказались заняты все три павильона «Беларусьфильма» — в них были отсняты сцены в магазине одежды, в комиссионке и парикмахерской, в тесной коммуналке и в шикарной «хате» Фрэда.

Кроме того, Минск оказался подходящим городом для натурных съёмок, так как в нём сохранились места, напоминающие Москву 1950-х годов. «Бродвей» снимали на проспекте Независимости, застройка которого очень похожа на московскую улицу Горького середины 50-х. Роль «Коктейль-холла» досталась зданию минского ГУМа, постройки 1951 года. Вход в магазин задекорировали, но он продолжал работать даже в период съёмок. Также снимали возле Художественного музея, в ремонтной мастерской при военной части, на Московском кладбище.

На проспекте Независимости была построена троллейбусная остановка, на буксире доставлен первый минский троллейбус модели МТБ-82Д — в этой части проспекта нет троллейбусного движения.

Вообще, в картине были задействованы около пятидесяти легковых и грузовых автомобилей: ГАЗы, ЗИСы, «Победы». Машина семьи Фрэда — американский автомобиль Hudson Custom Eight Convertible Coupe, когда-то принадлежавший Валерию Чкалову, специально для съёмок приехал из Москвы в Минск. Сейчас «Хадсон» находится на попечении музея ретро-автомобилей на Рогожском валу в Москве.

Ради некоторых кадров фильма пришлось выезжать в Руденск и другие населённые пункты республики.

В августе 2007 года съёмочная группа на две недели выехала в Санкт-Петербург, чтобы отснять несколько сцен, которые невозможно было поставить в Минске и Москве. В частности, эпизод в метро был снят в вестибюле станции «Автово» и на платформе метро «Пушкинская» в Петербурге. По сценарию ватага «стиляг» в «прикидах» вбегает на станцию, прыгая через турникеты. Эпизод снимали ночью, при страшной духоте, пришлось сделать несколько десятков дублей. У актёров отклеивались бакенбарды, у актрис — накладные ресницы, на лицах плавился грим.

Затем были два с половиной месяца натурных съёмок в Москве. Эти кадры пришлось обрабатывать на компьютере, чтобы придать Тверской улице, Пушкинской площади и другим узнаваемым местам облик полувековой давности, «избавляться» от рекламных щитов и других анахронизмов.

Приём визуального разделения «стиляг» и «жлобов» был задействован и при работе с молодыми артистами, которые не всегда могли понять мотивацию героев. Например, по словам создателей фильма, многие актёры не понимали, почему за внешний вид или музыку могли избить или устроить «разнос» в институте, почему это так важно для их героев, и не могли вжиться в роль. Авторы просто указали, что серые — «плохие», а цветные — «хорошие», и это такая игра. После таких объяснений работа с молодыми актёрами наладилась.

На съёмку финального эпизода фильма — марш неформалов к Кремлю по Тверской улице — власти долго не давали разрешения. Наконец, разрешение было получено, только на один воскресный день. С четырёх до восьми часов утра улица была перекрыта. Съёмочная группа, актёры и массовка долго репетировали этот проход на Тушинском аэродроме, и смогли уложиться в отведённые четыре часа.

Название фильма

Ещё в мае 2008 года один из продюсеров фильма Леонид Ярмольник говорил о разногласиях с прокатчиками по поводу названия. Ярмольник полагал, что в названии «Буги на костях» есть загадка, которую хочется разгадать, а слово «стиляги», предложенное прокатчиками, ему не нравилось.

Несмотря на намерения Леонида Ярмольника бороться за сохранение оригинального названия картины, последнее слово осталось за прокатчиками. В ноябре Валерий Тодоровский фактически подтвердил сказанное Ярмольником. Вопрос о смене названия к этому времени был уже решён.

Мне в какой-то момент сказали, что ни один человек сейчас не знает, что такое «буги на костях». Прокатчики мне сказали, что будет ощущение, как будто это что-то про кладбище. Или хоррор. Поэтому пришлось это прекрасное название поменять. — В. Тодоровский

Работа над фильмом не обошлась без чрезвычайных происшествий. Летом 2007 года на съёмочной площадке умерла одна из актрис массовки. В некоторых изданиях появилась версия, что именно из-за этого случая и было решено сменить название фильма.

Незадолго до премьеры фильма к проекту подключился Константин Эрнст — по словам Тодоровского, «человек, который лучше всех в стране умеет раскручивать кино». Эрнст просмотрел рабочую копию картины, она ему понравилась: по мнению некоторых обозревателей, из-за внешней схожести с проектом «Первого канала» «Старые песни о главном». Эрнст принял решение сделать из фильма главное новогоднее кинособытие в России.

Рекламный бюджет фильма составил 5 миллионов долларов. Сама картина позиционировалась как «фильм-праздник», что даже стало своеобразным слоганом рекламной кампании.

Прокатом и дистрибуцией «Стиляг» занимается компания Централ Партнершип, которая в целях продвижения фильма организовала серию предпрокатных показов картины. Самый первый показ фильма публике состоялся 11 декабря 2008 года в городе Тольятти (в кинотеатре «Киноплекс»). 

Официально прокат в России стартовал 25 декабря (900—1000 копий), как при поддержке «Первого канала», так и телеканала «Россия». Этот случай стал первым в истории российского телевидения, когда два крупнейших и традиционно конкурирующих между собой федеральных канала поддерживали один проект. В прокате фильм конкурировал с ещё одной российской новогодней премьерой — картиной Фёдора Бондарчука «Обитаемый остров» по роману братьев Стругацких.

Для праздничного проката из фильма были изъяты некоторые эпизоды

1. В самом начале картины удалена сцена, в которой в поликлинике делают рентгеновский снимок лёгких, его просматривает Боб, а затем у себя дома он копирует на него пластинку.
2. Та же сюжетная линия. В конце фильма удалена сцена ареста Боба при попытке купить пластинки у американца. На встречу Боба приводит фарцовщик Нолик, он же стоит «на шухере», но перед появлением опергруппы уходит. Затем он подбирает оброненную американцем пластинку Элвиса Пресли. Таким образом, вероятно, это он «сдал» Боба. После удаления этого эпизода становится непонятной фраза Мэла в разговоре с Фредом: «Про Боба знаешь?» Очевидно, Боба посадили, и даже Фрэд со своими связями ничем не может помочь.
3. Сцена со скрипучей кроватью Мэла и Пользы в коммуналке.
4. Сцена появления в коммуналке тёщи Мэлса, скандал, а затем примирение с дочерью и зятем.

Некоторые эпизоды фильма перекликаются с советской музыкальной кинокомедией «Цирк» (1936) Григория Александрова: сюжет с негритёнком, сцена передачи его «по рукам», сцена со львом, финальная сцена марша по Тверской улице. Эпизод со сдачей Мэлсом комсомольского билета и его проход сквозь «ряды бывших соратников» под их презрительные взгляды напоминает сцену в фильме «Павел Корчагин» (1956) Алова и Наумова («Нет больше такого комсомольца…»). Ракурсы и монтажный ритм сцены на комсомольском собрании отсылают к фильму Алана Паркера «Стена» (1982), поставленному по одноимённой рок-опере группы Pink Floyd.

Деятели культуры, искусства, общественные деятели высказывались о киномюзикле, в основном, положительно.

Одним из первых «Стиляг» увидел журналист Владимир Соловьёв. Он восторженно отозвался о фильме, как о художественной, так и об идейной его стороне:

Я был потрясён. В России такого кино не было давно, очень давно, как по жанру, так и по качеству сценария, режиссуры, великолепной актёрской и операторской работе… Идеологически фильм настолько важный, что я бы всех просил его посмотреть. Он о свободе личности, о праве быть другим, не похожим. Думаю, что он очень не понравится движению «Наши». — В. Соловьёв

Музыкальный критик Артемий Троицкий счёл мюзикл сделанным на уровне лучших мировых стандартов, не увидел противоречия в использовании музыки 80-х годов, отмечая при этом, что в фильме есть смысловая нагрузка, что он «абсолютно антигосударственный». Главная же ценность фильма, по мнению Троицкого, заключается в том, что «Стиляги» — это «очень уместный и красивый повод поговорить о свободе». Сцену комсомольского собрания, где исполняется песня «Скованные одной цепью», Артемий Троицкий назвал «фантастической» и «шедевром». Обозревателя «Коммерсанта» Арину Бородину эта сцена тоже «заворожила».

Евгений Гришковец вслед за Артемием Троицким отмечает, что историческая достоверность не была приоритетной задачей авторов. О фильме Гришковец говорит в своей излюбленной манере, с большим количеством ассоциативных сравнений и интуитивно осязаемых недосказанностей, с упоминанием ностальгических, для многих, деталей из прошлого:

Москва в «Стилягах» будто бы нарисована американскими художниками пятидесятых годов, которые рисовали девушек пин-ап. А ещё атмосфера фильма мне напоминает старую «Книгу о вкусной и здоровой пище» 1953 года с раскрашенными фотографиями… Автор воспроизвёл свою любовь к юности родителей, к мифам того времени и той Москвы, но главное, к своей собственной юности. Весь фильм пропитан любовью. В нём нет плохих, в нём есть счастливые и несчастливые… — Е. Гришковец

Среди рецензий противоположного настроя можно выделить статью Т. Краснова, опубликованную на сайте Санкт-Петербургского отделения КПРФ. Фильм вызвал резкое неприятие у её автора. Краснов называет картину «антисоветской поделкой» и видит в ней прозападный выпад в сторону истории России. Фильм, по его мнению, полон антисоветских штампов, типа «чемодана в прихожей», насквозь фальшив, проповедует американскую масскультуру и оскорбляет всех, чья молодость пришлась на послевоенные годы. «Стиляги» в трактовке автора — исключительно бездельничающие дети элиты и несознательные им подражатели:

…Если бы вместо песен «Браво», «Чайфа» или «Зоопарка» включить песню БГ со словами «их дети сходят с ума от того, что им нечего больше хотеть», а ещё лучше шевчуковских «мальчиков-мажоров»! Сразу стало бы понятно, почему комсомольский патруль… активно разбирался с недорослями уже начинавшей гнить и разлагаться советской элиты… Увлечённые западной масскультурой в то время, когда страна практически стояла на пороге войны с Западом, — какие эмоции могли они вызывать у нормальной послевоенной советской молодёжи?.. А вот нынешнее поколение неформалов явно приводить в чувство некому… Значительная часть вины за это лежит как раз на Тодоровском и ему подобных. — Т. Краснов

Фильм также подвергался критике и с противоположных позиций. Так, писатель Александр Кабаков по поводу фильма заметил следующее: — Стиляги — это слово придумал фельетонист журнала «Крокодил». Музыкант Лёша Козлов сказал, что это всё равно что снять фильм про Холокост и назвать его «Жиды». Это постыдный фильм, я удивляюсь, что его сделал Тодоровский. Чуваки и чувихи — так их называли в пятидесятых годах, а не стиляги — подвергались чудовищному преследованию государства. Над ними измывались и, прямо скажем, с точки зрения режима издевались вполне заслуженно. Они действительно были врагами советской власти — сознательными и упорными, это первые и совершенно органические диссиденты. Они абсолютно не принимали ничего советского! Сделать из этого весёленькую историю — этого следовало ожидать. Потому что это — в рамках идеализации советского прошлого, которая началась со «Старых песен о главном»… — А. Кабаков