Фрол Рома́нович Козло́в (5 (18) августа 1908 года, дер. ЛощининоКасимовского уезда Рязанской губернии — 30 января 1965 года, Москва) — советский партийный и государственный деятель.

Член ЦК КПСС в 1952—1965 годах.
Член Президиума ЦК КПСС в 1957—64 гг. (кандидат в члены Президиума ЦК КПСС в 1957 г.),
первый заместитель Председателя Совета Министров СССР в 1958—60 гг., 
Секретарь ЦК КПСС в 1960—64 гг.
Депутат Верховного Совета СССР в 1950—1965 годах.
Член Президиума Верховного Совета СССР в 1954—58 гг. и в 1962—65 гг.

Биография

Детство, молодость

Родился 5 (18) августа 1908 года в деревне Лощинино Касимовского уезда Рязанской губернии (ныне — Касимовский район Рязанской области) в семье крестьянина. В 1921 году окончил первую ступень школы. Трудовую деятельность начал в 1923 году чернорабочим на Касимовской льно-прядильной фабрике «Красный текстильщик». Одновременно учился в школе фабрично-заводского ученичества (ФЗУ). В ноябре 1923 года вступил в члены РКСМ, в 1925 году был избран ответственным секретарем фабричного коллектива комсомола. В августе 1926 года вступил в члены ВКП(б) и в октябре того же года был избран председателем экономической комиссии Касимовского уездного комитета комсомола. Одновременно до июля 1927 года работал секретарем комсомольской организации «Красного текстильщика». В середине 1927 года был избран членом Рязанского губернского комитета РЛКСМ и сосредоточился на работе в Касимовском укоме комсомола.

Учёба в Ленинграде

В сентябре 1928 года по комсомольскому набору Ф. Р. Козлов был направлен на учёбу в Ленинградский Коммунистический университет. Но, проучившись год, учёбу в комвузе бросил и поступил на геологоразведочный рабфак при Ленинградском горном институте. По окончании рабфака в 1931 году поступил в Ленинградский металлургический институт. В 1934 году Ленинградский металлургический институт вошёл на правах факультета в Ленинградский индустриальный институт. В июне 1936 года, после защиты дипломного проекта, ему была присвоена квалификация инженера-металлурга.

На Ижевском заводе

По распределению как молодой специалист был направлен в Ижевск на Ижстальзавод. На заводе его уже знали (он положительно зарекомендовал себя в качестве студента-практиканта), и в начале августа 1936 года Ф. Р. Козлов был назначен начальником смены прокатного цеха, в октябре 1937 года стал начальником блюминга. Молодой специалист активно взялся за укрепление трудовой дисциплины и совершенствование технологического процесса. За два года работы на заводе он четыре раза премировался за внесение и внедрение рационализаторских предложений, за активное участие в изобретательской работе, вошёл в состав членов бюро инженерно-технического совета прокатного цеха. В начале 1939 года после разделения Ижевского завода на два самостоятельных предприятия — металлургическое и машиностроительное, Ф. Р. Козлов был выдвинут на вновь образованную должность секретаря парткома и парторга ЦК ВКП(б) Ижевского металлургического завода (завод № 71).

На партийной работе: Ижевск—Москва—Куйбышев

В марте 1940 года был утверждён вторым секретарём Ижевского горкома ВКП(б). В годы войны провёл большую работу по перестройке местной промышленности на военный лад, увеличению производственных мощностей, повышению количественных показателей выпускавшейся военной продукции, освоению производства новых видов вооружения, по размещению и скорейшему введению в эксплуатацию эвакуированного оборудования. Ф. Р. Козлову удалось достаточно быстро изучить производство вооружений на ижевских заводах, чем снискал авторитет среди руководящих работников Наркомата вооружения СССР.  По вопросам организации производства вооружений ему приходилось много работать совместно с недавним директором завода № 74, назначенным в первые дни войны заместителем наркома вооружения СССР, В. Н. Новиковым. Новиков подолгу в годы войны находился в Ижевске и даже некоторое время совмещал должности замнаркома и директора 71-го завода (металлургического). Оба руководителя высоко оценивали деловые качества друг друга, и за несколько лет совместной работы у них сложились доверительные товарищеские отношения. Ф. Р. Козлову удалось достаточно быстро постичь тонкости производства вооружений, что отметили в его персональных документах цековские кадровики. В обоснование своих выводов они ссылались на мнение специалистов из Наркомата вооружения СССР. Не только В. Н. Новиков, но и другие наркоматовские начальники, по долгу службы в годы войны имевшие дело со вторым секретарём горкома Ф. Р. Козловым, впоследствии характеризовали его «как волевого, настойчивого работника, знающего металлургическое и стрелковое производство». В военный период промышленность Ижевска успешно справлялась с высокими планами по производству военной продукции, по вводу новых промышленных мощностей. Ф. Р. Козлову не раз доводилось подписывать рапорты на имя И. В. Сталина о выполнении заданий ГКО и сборе народных средств на строительство танков и самолётов. «За образцовое выполнение задания правительства по выпуску вооружения» в июле 1942 года Ф. Р. Козлов был награждён орденом Красной Звезды, в 1943 году (по другим данным — в январе 1944 года) — орденом Трудового Красного Знамени. Как один из лучших секретарей горкомов партии в 1944 году был переведён из Ижевска на работу в аппарат ЦК ВКП(б). С мая 1944 года работал ответственным организатором, а затем — инспектором управления кадров ЦК ВКП(б).

В марте 1947 года утверждён вторым секретарем Куйбышевского обкома ВКП(б) вместо С. И. Кислина, отозванного с этой должности по просьбе первого секретаря обкома А. М. Пузанова. В обкоме отвечал за промышленность, строительство и транспорт. Среди флагманов куйбышевской индустрии выделялись два крупных авиационных завода — завод № 1 имени Сталина и завод № 18 имени Ворошилова. Оба завода в годы войны и первое послевоенное время производили самолёты-штурмовики Ил-2 и Ил-10, уже при секретарстве Ф. Р. Козлова завод имени Сталина начал серийное производство реактивного истребителя МиГ-15, а завод № 18 — стратегического бомбардировщика Ту-4. Здесь же, в Куйбышеве располагались некоторые поставщики комплектующих: завод № 24 имени Фрунзе поставлял двигатели, завод № 454 — агрегаты стрелково-пушечного и бомбардировочного вооружения, завод № 525 — вооружение, государственный подшипниковый завод № 9 — подшипники, завод № 35 — воздушные винты, потом — самолётные шасси. В числе других крупных предприятий региона были Куйбышевский завод автотракторного электрооборудования и карбюраторов (КАТЭК), Средневолжский станкостроительный завод, Куйбышевский механический, завод имени Масленникова, ещё один подшипниковый завод — ГПЗ № 4, Сызранский локомобильный завод и др. Всесоюзное значение имели предприятия нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности. Ряд заводов на территории области находились в системе Министерства сельскохозяйственного машиностроения СССР. В ведении Козлова была также одна из крупнейших строительных организаций региона — Государственный союзный строительно-монтажный трест № 11 Министерства авиационной промышленности СССР, осуществлявший большие объёмы промышленного, жилищного и культурно-бытового строительства. Основными транспортными предприятиями в Куйбышевской области были Железная дорога имени Куйбышева и Средневолжское речное пароходство (и то, и другое охватывали территории Куйбышевской области и ряда соседних регионов, а их органы управления располагались в Куйбышеве). Деловые качества Ф. Р. Козлова позволили ему достаточно быстро заслужить расположение первого секретаря обкома А. М. Пузанова и других секретарей обкома ВКП(б). Указом президиума Верховного совета СССР от 8 мая 1948 года «за успешное выполнение заданий Правительства по увеличению добычи нефти и производству нефтепродуктов, и выполнение государственного плана в 1946 и 1947 гг.» награждён вторым орденом Трудового Красного Знамени. Успешно прошёл проверку управления кадров ЦК ВКП(б): «Тов. Козлов общителен с людьми. Обладает хорошей эрудицией, умеет правильно излагать свои мысли, его доклады и выступления всегда продуманы и глубоки анализом рассматриваемого вопроса». В 1947 году Ф. Р. Козлов как технически грамотный инженер, знающий металлургическое и стрелковое производство, имеющий опыт руководящей производственно-технической работы был зачислен в резерв на должность заместителя министра вооружения СССР.

В руководстве Ленинграда и области

В ходе так называемого «Ленинградского дела» в октябре 1949 года был направлен в Ленинград на должность парторга ЦК ВКП(б) Кировского завода. 29 ноября 1949 года пленум Ленинградского горкома ВКП(б) избрал его вторым секретарём горкома. Учитывая, что первым секретарём горкома был одновременно первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) В. М. Андрианов, фактически на Козлова было возложено руководство Ленинградом. В начале 1950 года решением ЦК совмещение постов первых секретарей обкомов и горкомов областных центров было ликвидировано, в январе 1950 года Ф. Р. Козлов был утверждён первым секретарём Ленинградского горкома ВКП(б). Активно проводил в жизнь установку, шедшую из Кремля, по очистке ленинградского партаппарата от руководящих работников — ставленников прежнего областного и городского руководства, объявленного «антипартийным». Проводил большую работу по модернизации ленинградской промышленности, по восстановлению и укреплению городской инфраструктуры. С июля 1952 года — второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б).

В апреле 1953 года был перемещён на ступень ниже, секретарём Ленинградского обкома, в связи с утверждением вторым секретарём Ленинградского обкома КПСС и первым секретарём Ленинградского горкома КПСС Н. Г. Игнатова. По приданному Игнатову статусу он не подчинялся и не зависел от первого секретаря Ленинградского обкома КПСС В. М. Андрианова, игнорировал его в своей повседневной работе. Обращение Андрианова за поддержкой к Л. П. Берии ситуацию не изменило, а арест последнего привел к его смещению с поста первого секретаря Ленинградского обкома КПСС в августе 1953 года (к тому же Андрианов являлся ставленником Г. М. Маленкова, а не Н. С. Хрущёва, возглавившего партаппарат и начавшего расставлять свои кадры).

Единственный претендент на место первого секретаря обкома КПСС Н. Г. Игнатов, однако, не счёл нужным укреплять свои позиции в ленинградском партийно-государственном аппарате, завоёвывая доверие и расположение руководства области и предоставляя ему гарантии кадровой стабильности, часто вёл себя грубо и высокомерно, а также совершил ряд других ошибок. В итоге Игнатов был отозван из Ленинграда, в чём не последнюю роль сыграл и Ф. Р. Козлов, изначально ставший в оппозицию к Игнатову.

Ф. Р. Козлов, принявший активное участие в разгроме руководящих кадров Ленинграда и области, имея к тому же ряд отрицательных личных качеств, также настроил против себя местный партийно-государственный аппарат. Однако ставший первым секретарём ЦК КПСС и начавший расставлять свои кадры Н. С. Хрущёв сделал ставку именно на Козлова, назначив его в ноябре 1953 года первым секретарём Ленинградского обкома КПСС: поддержка непопулярного в ленинградском партийно-государственном аппарате руководителя ставила последнего в зависимое от Хрущёва положение.

С ноября 1953 года по декабрь 1957 года Ф. Р. Козлов — первый секретарь Ленинградского обкома КПСС. Вопреки достаточно заметному потоку критики со стороны ленинградской партноменклатуры в адрес Ф. Р. Козлова Н. С. Хрущёв предпринял ряд активных действий по существенному укреплению его позиций в системе власти. В апреле 1954 года Ф. Р. Козлов был утверждён членом Президиума Верховного Совета СССР IV созыва, а за два месяца до этого он впервые выступил на пленуме ЦК КПСС, принявшем постановление об освоении целинных и залежных земель. С этого времени почти на каждом пленуме ЦК КПСС, вне зависимости от повестки дня ему предоставлялось слово. После XX съезда КПСС, с 27 февраля 1956 года, одновременно входил в состав членов Бюро ЦК КПСС по РСФСР (по 12 ноября 1958 года). На XX съезде КПСС Н. С. Хрущёв намеревался ввести Ф. Р. Козлова в кандидатский состав Президиума ЦК КПСС, однако, по всей видимости, запротестовали члены Президиума ЦК КПСС, так как первый секретарь уже настоял на утверждении кандидатами Л. И. Брежнева, Е. А. Фурцевой, Н. А. Мухитдинова и Д. Т. Шепилова. Поэтому Хрущёв вынужден был ограничиться включением Козлова в состав членов Бюро ЦК КПСС по РСФСР, по поводу чего на организационном пленуме ЦК заметил: «Козлов — были разговоры сделать его кандидатом в члены Президиума. Но сделать его и кандидатом, и членом Бюро — вряд ли это целесообразно. Надо заседания проводить в Ленинграде, надо быть на заседаниях Президиума ЦК в Москве и надо быть в Бюро. Это будет товарищ, непрерывно заседающий и не работающий. Это будет вредно для Ленинграда, вредно для Бюро Российской Федерации, и не полезно будет тем самым и для Президиума ЦК». Цена этих рассуждений стала очевидной уже спустя год, когда по предложению Хрущёва февральский (1957 г.) пленум ЦК КПСС утвердил Ф. Р. Козлова кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС.

С течением времени критика в Ленинграде в адрес Козлова ослабла. Установившиеся доверительные отношения с Н. С. Хрущёвым позволили Ф. Р. Козлову успешно решать в Москве вопросы финансирования строительства Ленинградского метрополитена. В связи с празднованием 250-летия Ленинграда Ф. Р. Козлову удалось получить большие ассигнования на модернизацию городской инфраструктуры. В городе проводились масштабные работы по его благоустройству.

Ф. Р. Козлов решительно поддержал Хрущёва в борьбе с «антипартийной группой» Маленкова, Молотова, Кагановича. На июньском (1957 г.) пленуме ЦК КПСС был избран членом Президиума ЦК КПСС. С декабря 1957 года — председатель Совета Министров РСФСР.

В высшем руководстве СССР

С марта 1958 года Ф. Р. Козлов — первый заместитель председателя Совета Министров СССР. Согласно распределению обязанностей между заместителями председателя Совета Министров СССР Ф. Р. Козлову было поручено руководство комиссией Президиума Совета Министров СССР по текущим делам, наблюдение за работой союзных Министерств — путей сообщения, морского флота, транспортного строительства, связи, а также Главных управлений по строительству автомобильных дорог и гражданского воздушного флота при Совете Министров СССР. Постановлением Правительства была образована постоянная комиссия Президиума Совета Министров СССР по текущим делам под председательством Ф. Р. Козлова. В её состав вошли заместители предсовмина СССР А. Н. Косыгин и А. Ф. Засядько, первый заместитель председателя Госплана СССР Г. В. Перов. Учитывая те полномочия, которыми была наделена данная постоянная комиссия Президиума Совмина СССР, и её кадровый состав, фактически был создан малый Совет Министров СССР под руководством Ф. Р. Козлова, призванный максимально разгрузить Н. С. Хрущева в Правительстве СССР. Ф. Р. Козлов стал осуществлять повседневное руководство союзным Правительством, председательствовать на заседаниях Президиума Совмина, большинство постановлений Совета Министров СССР выходили за его подписью.

4 мая 1960 года на пленуме ЦК КПСС Ф. Р. Козлов был избран секретарём ЦК КПСС и освобождён от обязанностей первого заместителя председателя Совета Министров СССР (его преемником стал А. Н. Косыгин). Фактически Ф. Р. Козлов стал исполнять обязанности второго секретаря ЦК КПСС — председательствовать на его заседаниях и формировать повестку дня (ранее, до ноября 1959 года, эти обязанности исполнял А. И. Кириченко , затем — все секретари ЦК КПСС по очереди). С лета 1960 года Н. С. Хрущёв поручал Ф. Р. Козлову руководить работой Президиума ЦК КПСС на время своего отсутствия в Москве (ранее, с 1957 года, эти обязанности возлагались на М. А. Суслова). В 1961 году за заслуги в развитии ракетной техники и обеспечение первого полёта человека в космос (Ю. А. Гагарин, 12 апреля 1961 года) Ф. Р. Козлов был удостоен звания Героя Социалистического Труда (указ не публиковался).

На организационном пленуме ЦК КПСС 31 октября 1961 года (созванном в день закрытия XXII съезда КПСС) Н. С. Хрущёв впервые открыто заявил о положении Ф. Р. Козлова как второго секретаря ЦК КПСС: «Статуса у нас такого нет, мы не уславливались, но фактически второй секретарь у нас был до этого товарищ Козлов. Я и сейчас считаю, что товарищ Козлов хорошо справился со своим делом, и, видимо, и в этом составе он будет вторым секретарём». Зал встретил эти слова бурными аплодисментами. В представленном Хрущёвым на утверждение пленума ЦК КПСС списке персонального состава Секретариата ЦК КПСС в нарушение многолетней традиции Козлов значился вторым после первого секретаря ЦК, следом шли фамилии остальных секретарей ЦК КПСС согласно алфавиту. Тот же порядок был сохранен и при обнародовании состава высших партийных органов на заключительном заседании съезда КПСС, и при публикации в центральной печати. Тем самым почти открыто официально было заявлено о статусе Ф. Р. Козлова, как второго человека в партии, а, значит, и в государстве. На первой сессии Верховного Совета СССР VI созыва в апреле 1962 года Козлов был утверждён членом Президиума Верховного Совета СССР, заняв место А. И. Кириченко. Эта должность являлась больше дополнительным атрибутом власти второго секретаря ЦК и не несла какого-либо существенного властного наполнения, однако придавала Козлову высокий государственный статус в случае визитов в несоциалистические страны.

«Этот человек отличался резкостью и жестокостью, — вспоминал о Ф. Р. Козлове референт отдела ЦК КПСС Ф. М. Бурлацкий, — и крепко держал в кулаке все дела». «Мужчина он был видный, красивый, властный и решительный, — отмечал бывший заместитель председателя Совета Министров СССР В. Н. Новиков, у которого с Ф. Р. Козловым ещё со времен войны установились доверительные товарищеские отношения. — Ради карьеры мог пойти на многое. Увы, даже в домашней обстановке был очень груб с женой. Эта черта мне не нравилась. В работе же он был дальновиден, имел подход к людям; опыт работы в промышленности и в партийных органах у него был огромный». Деловые качества Ф. Р. Козлова отметил в мемуарах Сергей Никитич Хрущёв: «На фоне своих коллег Козлов выделялся умением ухватить суть дела, да и опыт работы, партийной и хозяйственной, у него накопился немалый. <…> Политические взгляды Козлова не отличались радикальностью, но в тот момент он полностью, даже в мелочах, шаг в шаг следовал линии отца». Резко негативное мнение о Козлове сложилось у А. И. Микояна: «Козлов был неумным человеком, просталински настроенным, реакционером, карьеристом и нечистоплотным к тому же. Интриги сразу заменили для него подлинную работу». Были и другие члены руководства, в памяти у которых отложилось только отрицательное мнение о качествах Ф. Р. Козлова, так как в своё время им пришлось испытать его характер на себе. А. Н. Шелепин и В. Е. Семичастный в 1989 г. вспоминали о нём следующее: «Козлов — это вообще неумный человек. Он вообще не работал. Придёшь к нему — на столе ни бумаги, ни карандаша нет — чисто!» В. Е. Семичастный добавлял: «Козлов — очень ограниченный человек. Единственное сильное место — голосовые связки». У бывшего второго секретаря Свердловского обкома КПСС В. И. Довгопола от деловых встреч с Ф. Р. Козловым остались другие впечатления: «У Козлова деловитости было больше по сравнению с другими секретарями ЦК и по сравнению с Хрущевым. Козлов говорил со знанием дела, хорошо разбирался».

Ф. Р. Козлов был сторонником жёсткого наказания региональных руководителей за обман государства. Н. А. Мухитдинов вспоминал, что по поступившей в ЦК КПСС из Таджикистана информации о приписках по обработке, сбору и сдаче хлопка, фактической урожайности и т. д. на место для проверки была направлена инспекция ЦК КПСС, которая не только подтвердила изложенные факты, но и выявила новые. Несмотря на то, что комиссия ЦК не установила, что руководители республики давали противозаконные указания, по настоянию Козлова было решено снять их с работы. В итоге, VII пленум ЦК компартии Таджикистана, прошедший в Душанбе 11—12 апреля 1961 года в присутствии Ф. Р. Козлова, снял с должностей и исключил из партии первого секретаря ЦК Т. Ульджабаева, второго секретаря ЦК П. С. Обносова, председателя Совета Министров республики Н. Додхудоева.

В начале июня 1962 года вместе с А. И. Микояном был направлен Н. С. Хрущёвым в г. Новочеркасск Ростовской области, где справедливое возмущение рабочих электровозостроительного завода повышением цен на мясомолочные продукты и совпавшим с ним по времени снижением расценок на заводе быстро приняло экстремистские формы и переросло в массовые беспорядки. Члены высшего руководства, ввиду того, что события в городе приняли опасный и неконтролируемый характер, приняли решение о жёстком силовом подавлении всех проявлений недовольства населения с применением оружия и проведением арестов наиболее активных участников волнений.

После XXII съезда КПСС властные позиции второго секретаря ЦК КПСС Ф. Р. Козлова продолжали укрепляться. По своему влиянию в руководстве СССР он оставил далеко позади не только «рядовых» членов Президиума ЦК КПСС, но и составлявших ближайшее окружение главы государства. Руководя Секретариатом ЦК КПСС и, в периоды все более частого и продолжительного отсутствия Хрущева — Президиумом ЦК КПСС, контролируя кадры партийно-государственного аппарата, армию и госбезопасность, Ф. Р. Козлов сосредоточил в своих руках огромную власть. В. Н. Новиков вспоминал: «Большим доверием у Хрущёва заслуженно пользовался Ф. Р. Козлов. Я не слышал, чтобы Козлов открыто подхалимничал. Вёл он себя солидно, выступал обычно деловито, хотя всегда в поддержку Хрущева. Постепенно Козлов „прибрал к рукам“ Вооружённые силы, военную промышленность, КГБ и партийно-правительственные кадры. Практически власть была в его руках. На любимцев Хрущёва он не нападал. Мне было известно от самого Козлова, что остальным членам Президиума ЦК такое его положение не нравилось, тем более что, владея разными ведомствами, он мог в любой момент „подсидеть“ другого члена Президиума ЦК».

Хрущёв не скрывал, что видел в Козлове своего преемника на посту главы государства, о чём заявил ещё в июне 1959 г. в своей беседе с приезжавшим в Москву представителем президента США Авереллом Гарриманом, и затем неоднократно это повторял.

Преждевременная отставка

11 апреля 1963 года Ф. Р. Козлов провёл заседание Президиума ЦК КПСС и в конце напряжённого рабочего дня уехал к себе на дачу. Во время прогулки по территории дачи неожиданно потерял сознание. Срочно вызванные на дачу врачи поставили диагноз: геморрагический инсульт правого полушария головного мозга с левосторонним параличом. Причинами кровоизлияния явились гипертоническая болезнь, которой он страдал длительное время, а также распространённый атеросклероз, поразивший, в том числе, сосуды мозга (многие годы Ф. Р. Козлов страдал сильными головными болями, ещё в 1940-е годы в период работы вторым секретарем Куйбышевского обкома ВКП(б) у него «отнималась» рука). К лечению были подключены светила советской медицины: невропатолог, член-корреспондент АМН СССР, профессор Е. В. Шмидт, невропатолог, доцент Р. А. Ткачев, академики АМН СССР, профессора: кардиолог П. Е. Лукомский и терапевт В. Х. Василенко. В связи с угрожающим жизни состоянием врачи приняли решение не транспортировать Козлова в больницу, а организовать проведение необходимых медицинских мероприятий на месте — на даче.

Поначалу Н. С. Хрущёв надеялся, что Ф. Р. Козлов со временем вернется к исполнению обязанностей второго секретаря ЦК КПСС. Однако сделанное в конце 1963 года заключение врачей о состоянии его здоровья не оставили на это никаких шансов. Информируя членов ЦК КПСС на декабрьском (1963 года) пленуме о состоянии здоровья Козлова, Хрущёв сообщил о невозможности Козловым в дальнейшем исполнять свои обязанности, но в то же время заявил, что вопрос о его освобождении от занимаемых должностей не ставится по гуманным соображениям, с тем, чтобы не нанести больному дополнительный удар. Поэтому формально Ф. Р. Козлов оставался членом Президиума и секретарём ЦК КПСС.

Тяжёлое заболевание Ф. Р. Козлова кардинальным образом изменило расклад сил в ближайшем окружении Н. С. Хрущева и в Президиуме ЦК КПСС в целом. Пытаясь найти ему замену, Хрущёв на первые позиции в руководстве выдвинул Л. И. Брежнева и Н. В. Подгорного. Обязанности второго секретаря ЦК КПСС с июня 1963 года исполнял Л. И. Брежнев. После перенесённого инсульта Ф. Р. Козлов к работе не возвращался. В январе 1964 года перенёс обширный инфаркт миокарда. В заседаниях Президиума ЦК КПСС и пленума ЦК КПСС в октябре 1964 года, на которых Н. С. Хрущёв был отправлен в отставку, участия не принимал.

Через месяц после отставки Н. С. Хрущёва, на ноябрьском пленуме 1964 года, Ф. Р. Козлов был освобождён от обязанностей члена Президиума и секретаря ЦК КПСС «в связи с тяжёлой болезнью, требующей длительного лечения». С ноября 1964 года Ф. Р. Козлов — персональный пенсионер союзного значения. Скоропостижно скончался от острой сердечной недостаточности 30 января 1965 года. Урна с прахом захоронена на Красной площади в Кремлёвской стене.

Память

В 1965 году в честь Ф. Р. Козлова одна из улиц города Всеволожска была названа проспектом Козлова. Проспект проходит в дачном микрорайоне города — Мельничный Ручей, недалеко от бывшего санатория партийного актива Ленинградской организации.

7 мая 2013 года у д. Лощинино Касимовского района Рязанской области состоялся митинг, посвящённый открытию мемориальной стелы Герою Социалистического Труда, видному партийному и государственному деятелю Советского Союза, уроженцу д. Лощинино Касимовского района Ф. Р. Козлову.

Семья

• сестра — Любовь Романовна Китаева.
• жена — Александра Константиновна Козлова.
• сын — Олег Фролович Козлов (5.11.1938—10.2001). Окончил Московский институт стали и сплавов, работал в этом же институте, затем в КБ «Салют». Был женат на дочери Министра культуры СССР Екатерины Фурцевой (к моменту брака — члена Президиума ЦК КПСС) Светлане (1942—2005)[28] (брак распался в 1968 году).
• дочь — Ольга Фроловна Козлова (р. 1946). Живёт в Москве.

Награды

• Герой Социалистического Труда (1961)
• четыре ордена Ленина (1955, 1957, 1958, 1961)
• два ордена Трудового Красного Знамени (1943, 1948)
• орден Отечественной войны II степени (1945)
• орден Красной Звезды (1942)

Фрол Козлов

В начале 60-х годов он был вторым человеком в СССР и основным претендентом на место Генерального секретаря КПСС, которого готовил сам Никита Хрущев. Сегодня его имя не сразу вспомнят даже историки. Карьера Козлова закончилась так же резко, как и началась. Когда его главный покровитель узнал, что Козлов замешан в коррупции, он запустил в Козлова пресс-папье и выгнал из Кремля, после чего еще недавно всесильного функционера разбил инсульт, от которого он и умер 30 января 1965 года.

Партиец не профессия

Из статей о Фроле Козлове, написанных в Большой советской энциклопедии и в Википедии, может сложиться впечатление, что он внезапно возник в конце 40-х годов, затем оказался «очень полезен» в расстрельном «ленинградском деле» благодаря своим доносам, втерся в доверие к Никите Хрущеву и едва не стал его преемником — помешала лишь оплошность самого Козлова. Биографы, изучавшие жизнь и судьбу Фрола Романовича, настаивают, что он упорно и планомерно шел к тому, чтобы забраться на самый верх власти в СССР, и даже был близок к этому, но подвели привычки.

Фрол Романович Козлов родился в 1908 году в деревне Лощинино Касимовского уезда Рязанской губернии. В деревне закончил начальную школу (три класса), когда исполнилось 15, уехал в Касимов и устроился чернорабочим на фабрику «Красный текстильщик». Почти сразу вступил в комсомол (РКСМ), и его приняли в ФЗУ (фабрично-заводское ученичество). Вскоре был избран в фабричный комитет РКСМ, по достижении 18 лет стал членом ВКП(б) и почти сразу был избран комсоргом «Красного текстильщика» и членом Рязанского губернского комитета РКСМ.

В 1928 году по комсомольской путевке отправился на учебу в Ленинградский коммунистический университет (ныне — Северо-Западный институт управления при президенте РФ). И вот тут впервые проявил коммунистическую дальновидность: проучившись в университете год, он осознал, что реальной профессии в этом вузе он не получит, и перевелся на геологоразведочный рабфак (давал среднее специальное образование) в Ленинградский горный институт. Закончив рабочий факультет, поступил в Ленинградский металлургический институт, который окончил в 1936 году с дипломом инженера-металлурга.

Дальше был распределен на завод «Ижсталь», где сперва работал начальником смены, а затем начальником блюминга (тяжелый обжимной стан для предварительного обжимания стальных слитков в блюмы). После разделения «Ижстали» на машиностроительный № 74 и металлургический № 71 заводы (оба в настоящее время входят в концерн «Калашников») остался на последнем. Вскоре стал секретарем парткома завода и парторгом ЦК ВКП(б) на заводе. В 1940 году был утвержден вторым секретарем Ижевского горкома ВКП(б), оставаясь секретарем парткома завода.

Поддержать независимую журналистику

Во время войны близко сошелся с Владимиром Новиковым, бывшим директором машиностроительного завода № 74, в 1941 году назначенным заместителем наркома вооружений СССР. Новиков очень помог Козлову в наркомате и в отделах ЦК ВКП(б), связанных с промышленностью. В 1944 году его переводят на работу в ЦК инспектором кадров, вводя в резерв на более высокие должности. В 1947 году Козлов назначен вторым секретарем Куйбышевского обкома ВКП(б), отвечающим за промышленность. Именно при нем два авиационных завода в Куйбышеве (завод имени Сталина № 1 и завод имени Ворошилова № 18) стали выпускать самолеты МиГ-15 (самый массовый реактивный истребитель в истории авиации) и ТУ-4 (аналог американской «суперкрепости» В-29).

В 1949 году Козлова отзывают из Куйбышева и перебрасывают на должность парторга ЦК ВКП(б) Кировского завода, с одновременным назначением вторым секретарем Горкома партии Ленинграда. Учитывая, что первым секретарем тогда был Василий Андрианов, который совмещал эту должность с должностью первого секретаря Ленинградского обкома, на Козлова было возложено руководство городом. Но истинная причина этого назначения была в другом.

Кремлевские конкуренты

После Отечественной войны на первые роли в ВКП(б) неожиданно для «старой гвардии» вышли новые люди — овеянные славой побед, обласканные Сталиным и видевшие себя преемниками. И первыми среди них были ленинградцы. Блокада Ленинграда стала не просто подвигом советских людей, но и мощным идеологическим оружием.

В 1946 году Сталин назначил бывшего первого секретаря Ленинградского обкома Андрея Жданова председателем Совета Союза Верховного Совета СССР. Членом Политбюро ЦК ВКП(б) Жданов был еще с 1939 года, но после нового назначения вошел в ближний круг Сталина. По негласной иерархии кремлевских обитателей к 1948 году Жданов стал «вторым лицом» в Советском Союзе.

Летом 1948 года у Жданова резко ухудшилось здоровье. По одной из версий, это случилось в результате воздействия ядов, разработанных в бактериологической лаборатории, которую курировал лично Берия. Эти яды не удавалось обнаружить специалистам того времени, а потому врачи не могли поставить точный диагноз Жданову. Врач-кардиолог Лечебного санитарного управления (Лечсанупр, обслуживало высших лиц государства и подчинялось напрямую Министерству госбезопасности, а не здравоохранения) Лидия Тимашук посчитала, что у Жданова имеются признаки инфаркта миокарда. Другие врачи с ней не согласились. После смерти Жданова в феврале 1949 года вскрытие показало, что инфаркта у больного не было. Но это не помешало Тимашук написать несколько писем в ЦК и МГБ, которые через несколько лет легли в основу «дела врачей». Смерть Жданова назвали следствием ошибки врачей-вредителей.

В 1948 году больного Жданова из окружения Сталина убрали. Однако облегчения «старой гвардии» это не принесло. Генсек стал приближать к себе других ленинградцев — Алексея Кузнецова и Николая Вознесенского. Первый до 1945 года был вторым секретарем Ленинградского обкома, потом почти год был первым секретарем обкома и горкома Ленинграда, затем последовал перевод в Москву и назначение на должность начальника Управления кадров ЦК КПСС.

Второй, Вознесенский, строго говоря, ленинградцем не был. Он проработал в северной столице всего два года: с 1935 по 1937 годы. После этого был переведен в Совет министров СССР, где возглавил Государственную плановую комиссию. А чуть позже стал первым заместителем председателя Совмина. Сталин понимал, что Алексей Кузнецов, не имевший высшего образования, вряд ли справится с управлением всей страной. А Николай Вознесенский к 1948 году был доктором экономических наук и уже успел зарекомендовать себя серьезным специалистом. Ему Сталин отводил пост председателя Совмина. «Куратором» от партии должен был стать Кузнецов.

Подобное развитие событий не устраивало «старую гвардию» в лице Берии, Хрущева и Маленкова. Они хоть и ненавидели друг друга (особенно Берия и Хрущев), но в данном случае вынуждены были выступить единым фронтом. В этом триумвирате Берия обеспечивал добычу компромата, который должны были «накопать» сотрудники спецорганов, Маленков брал на себя подготовку нужных настроений в ЦК, ну а Хрущеву отводилась роль рупора, который и выложит компромат перед «узкой» общественностью высших партийных сотрудников.

С 10 по 20 января 1949 года в Ленинграде проходила Всероссийская оптовая ярмарка, где разные регионы обменивались между собой товарами. Такие ярмарки проводились повсеместно, но в данном случае Кузнецов сотоварищи немного нарушили правила проведения мероприятия. Дело в том, что ярмарка была Всероссийская, а визы Совмина СССР на разрешение об ее проведении не было. Было лишь разрешение от председателя Совета министров РСФСР Михаила Родионова, который никогда не работал в Ленинграде, но позже стал одним из основных фигурантов «ленинградского дела».

Маленков и Берия представили Сталину несанкционированную ярмарку как разбазаривание народного добра. А затем появилось анонимное письмо о фальсификации выборов на ленинградской партийной конференции 1948 года. К письму прилагались данные проверки органами госбезопасности. Сталин рассвирепел. Министру госбезопасности Абакумову было дано указание рассмотреть вопрос очень внимательно. Ну а курировать данный процесс было поручено Маленкову.

В феврале 1949 года Маленков и несколько чиновников из Комитета партийного контроля ЦК КПСС выехали в Ленинград. На состоявшемся в Ленинградском обкоме заседании Попкова, Кузнецова, второго секретаря обкома Якова Капустина и еще ряд лиц обвинили в фальсификации результатов выборов и проведении незаконной ярмарки. Они были вынуждены признаться в нарушении партийной дисциплины. Однако Кузнецов вовремя метнулся в Москву, добился приема у Сталина и изложил собственную версию происшедшего в декабре 1948 года, что добивался лишь того, чтобы в партийное руководство вошли истинно достойные люди. А ярмарка состоялась без визы Совмина потому, что те затянули визирование, а продукты уже пропадали, тракторы ржавели, одежда и обувь гнили на неотапливаемых складах.

Сталин прислушался к своему фавориту, вызвал Маленкова и спросил, есть ли другие доказательства целенаправленного вредительства ленинградцев. Маленков уверенно ответил, что имеются. Но представит их через пару месяцев. А пока просит вождя лишить подозреваемых всех постов, чтобы те не могли повлиять на ход расследования. С этим Сталин согласился: в марте 1949 года большинство фигурантов «ленинградского дела» были отстранены от служебных обязанностей. Но не арестованы. Это произошло позже, летом 1949 года.

Пьянки и ломбард

Именно на этом этапе в дело вступает Фрол Козлов. Начиная с 1949 года Фрол Романович на любом партийном мероприятии приводил факты «антипартийных» действий бывшего городского и областного начальства, часть которых можно квалифицировать как использование служебного положения в личных целях.

«Только за 1947 год из партийного бюджета, не считая поборов с предприятий, на банкеты было растрачено более двух миллионов рублей, — сообщал Козлов на собраниях. — Из партийной кассы на содержание семьи Петра Попкова (первый секретарь Ленинградского горкома и обкома, 1946–1949 годы) противозаконно затрачивалось более 2000 рублей в сутки. К каждому празднику с предприятий легкой и пищевой промышленности бывшие секретари горкома под видом получения образцов вымогали большое количество выпускаемой продукции. Эти “образцы” потом распределялись среди ответственных работников горкома. Банкеты устраивали в Смольном, на дачах Попкова и председателя горисполкома Лазутина, в зданиях райкомов партии, в ресторанах. Поводом служили как государственные праздники, так и назначение на вышестоящие должности».

На IХ Ленинградской партийной конференции, проходившей в конце мая 1950 года, Козлов в своем докладе приводит уже конкретные суммы.

«Бывшие руководители города и районов обзавелись огромными персональными дачами, которые обнесли 3–4-метровыми заборами, чтобы обычные граждане не могли увидеть, что за ними творится. А творились там безудержные пьянки за государственный счет. На устройство банкетов для узкого круга лиц из числа городского партийного и советского актива с 1943 по 1948 гг. незаконно было израсходовано 839 161 руб., в том числе 118 699 руб. на спиртные напитки. На бесплатное угощение руководящих работников в праздничные дни на трибунах, стадионах и в других местах с 1942 г. по 1947 г. израсходовано 431 529 руб., из них 143 833 руб. на спиртные напитки.

Насаждалась распущенность, пьянство, парадность и шумиха, самовосхваление, глушилась большевистская критика и самокритика, на руководящие посты протаскивались чуждые партии сомнительные люди, замаскированные враги партии — троцкисты и зиновьевцы, которые продолжали вести враждебную работу против партии и ЦК ВКП(б). Антипартийная группа культивировала в руководящих организациях семейственность, круговую поруку, широко применяла и поощряла подачки, подкупы и другие способы разложения актива. Участники антипартийной группы миллионы разворовывали ценности трудящихся Ленинграда, находившихся в ломбарде, которые были сданы ленинградцами в период блокады, а документы сожгли».

Факты, большинство из которых были откровенно сфальсифицированы, Козлову предоставляли люди Берии и Абакумова. И то, что эти обвинения звучали из уст человека, лично не заинтересованного в том, чтобы «утопить» ленинградцев, заставило Сталина поверить в эти обвинения.

28 сентября 1950 года в Ленинградском Доме офицеров начался судебный процесс. 1 октября 1950 года шесть из девяти фигурантов, включая Кузнецова, Вознесенского, Попкова, были приговорены к высшей мере и через два часа расстреляны. В конце октября 1950 года процесс продолжился уже в Москве. Там на скамье подсудимых оказалось более 150 человек. 20 из них были приговорены к расстрелу. Аресты продолжались вплоть до смерти Сталина, всего пострадавших по «ленинградскому делу» насчитывалось более 2000 человек. Каратели не жалели и родственников осужденных: к пяти годам ссылки была приговорена 67-летняя мать одного из секретарей Ленинградского обкома, вынужден был уехать в Сибирь 72-летний отец другого партийного функционера.

В роли преемника

Опасность для москвичей со стороны ленинградцев был устранена. Для Берии и Маленкова Фрол Козлов стал неинтересен, но его неожиданно взял под свое крыло Хрущев. Его усилиями Козлов остался на должности второго секретаря Ленинградского горкома, а после смерти Сталина в марте 1953 года назначен вторым секретарем Леноблобкома. И пока первые секретари обоих «комов»: Андрианов (областного) и Николай Игнатов (городского), оба ставленники Берии и Маленкова (напомним, что второй после смерти Сталина номинально являлся первым лицом в государстве), — соревновались между собой, кто из них реально первый, Козлов направил усилия на восстановление Ленинграда, строительство метрополитена и подготовку к празднованию 250-летия города (май 1953 года), чем еще больше пришелся по душе Хрущеву.

По воспоминаниям современников, Фрол Козлов был человеком заносчивым и грубым. И пока Хрущев решал свои проблемы в Москве (сперва — июньский арест Берии в 53-м, затем, уже в январе 1954 года, — смещение с поста предсовмина Маленкова), Козлов успел заиметь массу врагов среди чиновников самого разного уровня. Причем не только в Ленинграде, но и в Москве. Но его усилия на ниве восстановления промышленности, благоустройство Ленинграда (которому Козлов уделял особое внимание), а главное, то, что при помощи Хрущева ему удалось добиться обеспечения Ленинграда по первой категории снабжения (в СССР существовали три категории снабжения продуктами и товарами народного потребления, по первой снабжались Москва и столицы союзных республик, по второй, значительно более низкой, снабжались столицы автономных республик, областные и краевые центры, ну а по третьей, фактически это было то, что оставалось после распределения по первой и второй категориям, все остальные), примирило ленинградцев с Фролом Романовичем.

Но весной 1954 года недовольство Козловым проявилось с новой силой. 30 апреля 1954 года Верховный Суд СССР пересмотрел «ленинградское дело», реабилитировав основных осужденных, а 3 мая 1954 года Президиум ЦК КПСС окончательно оправдал всех фигурантов. В Ленинграде моментально вспомнили, кто именно в 49–50-е годы громогласно обвинял тех, кто оказался невиновен. И только прямая поддержка Хрущева, который рассудил, что в таких условиях Козлов никогда не сможет выступить против него, позволили Фролу Романовичу избежать не только увольнения со всех постов, но и обвинения в поддержке Берии и Абакумова, к тому времени уже расстрелянных.

В своей книге «Так было: размышления о минувшем» Анастас Микоян, один из самых влиятельных партийных чиновников сталинской и хрущевской эпох, писал:

«Козлов был неумным человеком, просталински настроенным, реакционером, карьеристом, и нечистоплотным к тому же. Интриги сразу заменили для него подлинную работу. Вскоре после того, как Хрущев перевел его в Москву из Ленинграда (декабрь 1957 года), выведя из-под острой критики и недовольства им Ленинградской партийной организации, роль Козлова, введенного в Президиум ЦК, стала возрастать. Между тем к нему были обоснованные претензии ленинградцев за его преследование тех лиц, которые уцелели в ходе “ленинградского дела” 1949–1950 гг. Но Хрущев своего любимца на заклание не отдал, произнеся знаменитую фразу: “Не делайте из Козлова козла отпущения”.

Оставить Козлова в качестве первого человека было бы катастрофой для страны. Надеюсь, многие выступили бы против. Я бы сделал это первый. Показательно его поведение в Новочеркасске в 1962 г. Там произошли серьезные беспорядки. Хрущев решил туда послать нас обоих. Я не хотел ехать вдвоем. “Кто-то один должен ехать: или он, или я. Один человек должен решать на месте”. Но Хрущев заявил: “Нет, вдвоем вы всё обсудите, если что — доложите нам в Москву, а мы здесь уже будем решать”. Я не привык уклоняться от трудных поручений и потому согласился. А вообще, теперь жалею, что не настоял на своем.

Прибыв в Новочеркасск и выяснив обстановку, я понял, что претензии рабочих были вполне справедливы и недовольство оправданно. Как раз вышло постановление о повышении цен на мясо и масло, а дурак-директор одновременно повысил нормы, на недовольство рабочих реагировал по-хамски, не желая с ними даже разговаривать. Действовал, как будто провокатор какой-то, оттого что не хватало ума и уважения к рабочим. В результате началась забастовка, которая приобрела политический характер. Город оказался в руках бастующих. Козлов стоял за проведение неоправданно жесткой линии.

Пока я ходил говорить с забастовщиками и выступал по радио, он названивал в Москву и сеял панику, требуя разрешения на применение оружия, и через Хрущева получил санкцию на это “в случае крайней необходимости”. “Крайность” определял, конечно, Козлов.

Несколько человек было убито. Козлов распорядился даже подать два эшелона для массовой ссылки людей в Сибирь. Позорный факт! Прямо в духе Ежова — Берия. Я это решительно отменил, и он не посмел возражать».

В июле 1959 года Козлов, будучи заместителем председателя Совмина СССР, летал в США, где открывал промышленную выставку о достижениях советского народного хозяйства. 13 июля того же года на обложке журнала «Тайм» вышла его фотография с вопросом: «Преемник Хрущева?» По воспоминаниям сына Никиты Хрущева Сергея, Козлов американцам очень понравился. Вот как он пишет о Козлове в своей книге «Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы»:

«На фоне своих коллег Козлов выделялся умением ухватить суть дела, да и опыт работы, партийной и хозяйственной, у него накопился немалый. Политические взгляды Козлова не отличались радикальностью, но в тот момент он полностью, даже в мелочах, шаг в шаг следовал линии отца. Неудивительно, что Фрол Романович понравился американцам. Он был одет в костюм хорошего покроя, итальянские туфли, приличный английский галстук, а волосы носили явный признак химической завивки. То есть было видно, что человек придает большое значение своей внешности и имиджу, что для американцев был положительный показатель. Много и охотно улыбался, хотя говорил мало».

Осенью 1959 года в США с ответным визитом (после приезда вице-президента США Никсона в СССР в августе 1959 года) отправляется уже Никита Хрущев. Козлов в числе сопровождающих. Западные журналисты не могли не отметить, что по сравнению с остальными официальными лицами (включая Хрущева) прилично выглядит только Козлов. О чем враги не замедлили сообщить Хрущеву.

Но добились они как раз обратного — того, чего страстно желал именно Козлов. Никита Сергеевич перестал брать его в поездки. А потому пока Хрущев разъезжал, страной фактически рулил именно Козлов. Даже Указ Президиума ЦК КПСС о полете человека в космос подписал не Хрущев, а именно Козлов, который 17 июня 1961 года получил за это Золотую Звезду Героя Соцтруда.

Роковой Зуйков

Сложившаяся ситуация и взлет Козлова сильно напрягли другую кремлевскую группировку, стремящуюся к власти. В нее входили Александр Шелепин (председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС), Владимир Семичастный (председатель КГБ СССР) и Леонид Брежнев (председатель Президиума Верховного Совета СССР, секретарь ЦК КПСС). Но свалить Козлова было не так-то просто: Хрущев был уверен в безусловной преданности того, кого уже и сам называл своим преемником. И его грехи, например, ложный донос в отношении фигурантов «ленинградского дела», генсеку тоже были прекрасно известны.

У кого именно родилась мысль обвинить Козлова в причастности к теневой экономике и валютчикам, к которым в начале 60-х Хрущев испытывал ярую ненависть, точно неизвестно, а теперь не так уж и важно. Скорее всего, кто-то из заговорщиков задался вопросом: а откуда у него английские галстуки и костюмы, итальянские туфли, французский парфюм, бельгийские шелковые рубашки? Скорее всего, он получает их через ленинградский порт, но через посредников. Было решено проверить оперативные дела в отношении торговых работников Ленинграда. И вот тут всплыла личность директора Ленинградской оптово-торговой базы Георгия Зуйкова.

Как оказалось, этот персонаж был давно на заметке сотрудников Ленинградского УКГБ. Во времена нэпа (1921–1928 гг.) работал в частных торговых организациях. Затем переметнулся в государственную торговлю, став завскладом стройматериалов. В 1934 году был приговорен к десяти годам лагерей за хищения, но сумел через суд добиться снижения срока, и уже в 1936 году вышел на свободу.

Путь в торговлю Зуйкову был закрыт. Подделав ряд справок (о полной реабилитации, об окончании Института советской торговли, характеристику из партийных органов), Зуйков стал кладовщиком, а потом и заведующим продуктовым складом. В 1941 году не был призван в армию (у него оказалась «бронь»), но от эвакуации отказался. За время войны сумел наменять за продовольствие у ленинградцев ювелирные украшения и картины знаменитых художников. Но действовал очень аккуратно и ни разу не вызвал подозрений, а в 1943 году даже был награжден медалью «За оборону Ленинграда».

Кресло директора Ленинградской областной оптово-торговой базы Управления торговли Ленинградского облисполкома Зуйкову обеспечил в 1954 году именно Фрол Козлов. С ним Зуйков действительно был хорошо знаком и постоянно радовал дефицитом. Как удалось выяснить сотрудникам КГБ, на Зуйкова, получившего в торговой среде Ленинграда кличку «Вампир», в партийные и следственные органы поступало достаточно много доносов, анонимок и даже документов о хищениях. Но Козлов неизменно вступался за своего протеже, и письма ложились под сукно.

Набиравший партийную силу Брежнев и его соратники решили разрабатывать Зуйкова, вывести его на чистую воду, а уже через него скинуть Козлова, представив последнего перед Хрущевым как покровителя торговой мафии и валютчиков. Но это было нелегко сделать. Зуйков был очень осторожен, и взять его с поличным было практически невозможно. Ревизии, финансовые проверки, сверки по статьям приход — расход могли затянуться на месяцы, а то и годы. Это москвичей не устраивало.

Один из сотрудников КГБ, следивших за Зуйковым, обратил внимание на то, что директор раз в неделю посещает могилу своей старшей дочери, умершей от тяжелой болезни. Казалось бы, в этом ничего странного не было: скорбит человек, вот и ходит на могилку. Но внимательный оперативник заметил, что Зуйков приходит на кладбище с лопаткой. А вот цветов на могиле его дочери нет. Зачем ему лопата?

Сотрудники КГБ аккуратно проверили могилу и выяснили, что вокруг памятника закопаны некие предметы, вряд ли имеющие отношение к ритуальным. Зуйкова задержали и привезли на кладбище. Как только первая лопата откинула пласт с холмика могилы, Зуйкову стало плохо. «Раскопки» это не остановило, и вскоре были извлечены три больших бидона, в которых находились советские деньги, пачками в 100-рублевых купюрах, 12 кг золотых украшений с бриллиантами, десятки золотых монет царской чеканки, американские доллары и английские фунты, 11 золотых слитков, 3 рулона золотой фольги, необработанные алмазы, изумруды, сапфиры.

Позже эпизод со вскрытием могилы вошел в советский фильм «Два билета на дневной сеанс» (вышел на экраны в 1967 году), Александр Збруев сыграл главную роль сотрудника ОБХСС и стал звездой советского кинематографа.

После расстрела Зуйкова в 1963 году была издана брошюра, посвященная его делу. По задумке партийных органов, его история и закономерный финал должны были напугать потенциальных последователей. А потому с ней ознакомилось довольно много народу, в том числе сценарист Борис Чирсков (сценарии к фильмам «Валерий Чкалов», «Зоя» о Зое Космодемьянской, «Нашествие») и режиссер Герберт Раппопорт («Александр Попов», «Жизнь в цитадели», «Сержант милиции»). На торговых работников брошюра впечатления не произвела: как воровали, так и продолжили воровать. А вот кинодеятелям она помогла пробить финансирование фильма, который позже стал лидером проката.

Но больше всего факты, изложенные впоследствии в брошюре, впечатлили Хрущева. Георгий Зуйков был арестован в июле 1962 года, но довольно долго пытался всё свалить на своего заместителя, к тому времени погибшего в автомобильной аварии. Но следователям КГБ удалось его дожать, и в апреле 1963 года на стол Хрущеву легла служебная записка о «ленинградской торговой мафии». После ознакомления с документом Хрущев вызвал Козлова.

Разговор закончился тем, что генсек запустил в преемника тяжелым пресс-папье. Выскочив из кабинета, Козлов вызвал машину и уехал на дачу. Там он выпил залпом бутылку коньяка, после чего его разбил инсульт. К работе Козлов уже не вернулся, но по непонятной причине его никто не лишил тех постов, которые он занимал до болезни. Вторым секретарем ЦК стал Брежнев, борьба за власть вышла на финишную прямую.

На пенсию Фрола Романовича Козлова определили через месяц после отставки Хрущева, в ноябре 1964 года. Это стало для него последним ударом. 30 января 1965 года Фрол Козлов в возрасте 56 лет скоропостижно скончался от остановки сердца. Его прах захоронен в Кремлевской стене. В отличие, кстати, от Хрущева, который похоронен на Новодевичьем кладбище.

источник: https://novayagazeta.eu/