5 сентября 1978 года в Нью–Йорке пропал высокопоставленный сотрудник Секретариата ООН, руководитель русской секции перевода Имант Лешинский. Посольство СССР принялось за поиски.

Вскоре выяснилось, что советский дипломат попросил политического убежища. Госдепартамент США предоставил его также супруге и совершеннолетней дочери перебежчика…

Теневой министр

Побег из СССР, в том числе и из Советской Латвии, за границу в 1970–е годы был неслыханным ЧП. А в данном случае — тем паче. Ведь товарищ ЛЕШИНСКИЙ полтора десятилетия проработал в Комитете по культурным связям с соотечественниками за рубежом, являясь председателем данного учреждения. О его масштабах можно судить по зданию на тогдашней рижской ул. Горького, 11а, — сейчас в этом особнячке целое Министерство культуры. Во всяком случае, тогда ККСС был ничуть не меньше по уровню, чем МИД Латвийской
ССР. А его шеф легко открывал двери в самые высокие кабинеты…

Кто же такой был этот загадочный босс? Родился Имант Лешинский в 1931 году, из семьи рабочих (отец, правда, немного послужил в немецком стройбате, за что прошел фильтрацию в "курортном" Моршанске), образование получил в престижной средней школе имени Барбюса (бывший Французский лицей). Полиглот и эрудит, ко всему прочему, в отрочестве стал 4–м по счету членом ВЛКСМ в бывшем "буржуазном" заведении. А под конец учебы был утвержден секретарем комсомольской организации. Неудивительно, что паренька с такой анкетой и золотой медалью с распростертыми объятиями приняли в Московском государственном институте международных отношений — "крутом" МГИМО. Лешинский закончил его с отличием в июне 1956 года.

Крылья холопа

А за пару месяцев до получения диплома он в помещении Кировского райкома партии Риги на ул. Блауманя дал подписку о сотрудничестве с КГБ под псевдонимом Иварс. В роли вербовщика выступил, ни много ни мало, начальник отдела контрразведки республиканского КГБ, подполковник Сергей СМИРНОВ. Сам Лешинский описал эту процедуру в мемуарах "Холопские годы" (Каlpības gadi).

Поработав пару лет на ниве культурных связей с соотечественниками, Имант засобирался в дальние края:

"Летом 1958 года латвийское чека, впечатленное горячим и профессионально отлично подготовленным работником, впервые опасно превысило элементарную осторожность: я был направлен в распоряжение СССР в Москву, где более года под руководством опытных инструкторов готовился для засылки под чужим именем и под идентичностью "настоящего государственного немца" в Западную
Германию. Засылка, однако, не произошла… После года, просиженного в резерве чека в Риге и не особо продуктивной командировке в Рим, меня прикомандировали к редакции Dzimtenes Balss".

В 1960–е годы эту газетку нельзя было купить в рижских киосках, ведь в ней запросто упоминались запрещенные по тому времени эмигрантские деятели и организации. Распространялась она среди "тримды", действуя на деньги и по заданию КГБ.

Также Комитет по культурным связям организовывал поездки латышских эмигрантов в Латвийскую ССР. Это параллельно служило источником информации и твердой валюты — в середине 1970–х не менее 3 миллионов долларов ежегодно!

Советской разведке в лице начальников 1–го отдела КГБ Латвийской ССР Яниса ЛУКАШЕВИЧА и Аркадия ГУКА с помощью республиканского Комитета по связям удавалось вносить раздор в эмигрантские круги, помогать одним деятелям и стравливать между собой других. Имант Лешинский достиг в этом немалой виртуозности. Вот, к примеру, он организует визит к старому военному министру Янису БАЛОДИСУ, вернувшемуся из заключения, популярного эмигрантского юмориста и издателя Эдуарда АЛАЙНИСА. Снимочек на память — в бесплатный для соотечественников "Голос Родины"… Или, предположим, шведская пресса пишет о горестной судьбе просивших убежища легионеров, которых корабль "Белоостров" увез в 1946–м через Балтику в сталинские лагеря. Ничего подобного, парирует Dzimtenes Balss: вот они живехоньки–здоровехоньки и передают привет!

Воспоминания Лешинского — чтение, с одной стороны, захватывающее, а с другой — какое–то нечистоплотное. Как будто подглядываешь через замочную скважину. Понятное дело, большинства из описанных людей уже нет в живых, но все же увлекшийся перебежчик чересчур сильно напирает на то, какая дама была слишком неразборчива в связях, а какой кавалер чересчур лихо поддавал.

Разумеется, текст новоиспеченного "тримдниека" преисполнен самой патологической русофобии. Непонятно только, с чего бы, ведь господин–товарищ Лешинский всему в своей жизни до Нью–Йорка был обязан социализму. А русских персонажей на его страницах кот наплакал — более–менее подробно описана только пожилая гранд–дама Кира ВЕРХОВСКАЯ, из "старых русских", журналистка газеты "Сегодня", сотрудничавшая с НКВД еще в 1930–е годы…

Но палка, разумеется, всегда бывает о двух концах. Из своих многочисленных поездок на Запад "проверенный товарищ" Лешинский привозил не только деликатесы, но и ненависть к тому самому строю, который ему, как коммунистическому функционеру, полагалось защищать. Разве можно сравнивать комфортабельные отели Европы с нищими "русскими" турбазами? Но когда в Ригу прибывает погостить Атис ЛЕИНЬШ (ныне репатриировавшийся эмигрант, глава Института внешней политики, а в данный момент — депутат Сейма от "Единства"), Лешинский неожиданно вспоминает о "долге" и заявляет:"Рига никогда не была латышской с исторической точки зрения. В так называемые годы независимости она была форсированно латышизирована, искусственно переделана в латышскую. Ее географическое положение определяет ее международный характер…"

И вот осенью 1978 года он совершает сенсационный для латышского коммуниста и руководителя Клуба русской книги ООН поступок… Довольно–таки долгое время Москва и Рига пребывают в шоке — от Лешинского этого никто не ожидал, и ходят слухи, что его похитили. Когда же сам перебежчик на очной ставке с сотрудниками посольства СССР твердо подтверждает свое решение "выбрать
свободу", то в срочном порядке придумывается версия, что Лешинский — подкаблучник у коварной жены Расмы (секретарь в советской миссии в Нью–Йорке), которая–то и организовала бегство за границу!

Живешь только дважды

Однокашник и коллега Лешинского Янис ЛИЕПИНЬШ, в свою очередь, утверждает, что Лешинский, сам проявив инициативу, пошел на сотрудничество с Центральным разведывательным управлением США еще… в 1960 году, будучи в Риме в составе делегации на Олимпийских играх. Могло ли это означать, что практически вся разведывательная работа чекистов по линии латышской эмиграции была под контролем американцев как минимум 18 лет? В случае войны это имело бы катастрофические последствия, ведь сеть выходцев из Латвии на Западе предполагалось использовать как опорную базу по подготовке диверсантов для заброски в СССР.

Так или иначе, чета Лешинских охранялась американцами по полной программе. Получив документы на новое имя, изменив внешность, Имант путешествует по зарубежным латышским центрам, рассказывая о происках КГБ. Поначалу его лекции пользуются бешеной популярностью, но постепенно публика приходит в недоумение.

Если все те деятели культуры cоветской Латвии, о которых так подробно рассказывает перебежчик, агенты КГБ, то с кем же они тогда все эти годы сотрудничали и, более того, кто тогда они сами? "Не будем удивлены, если в будущем давешняя организация Лешинского присвоит ему золотое звание", — иронизировал известный эмигрантский историк Андриевс ЭЗЕРГАЙЛИС.

Но скепсис либералов не разделяли правые эмигранты. Их лидер Аристид ЛАМБЕРГС (впоследствии депутат Сейма от ДННЛ) принял бывшего врага из Риги с распростертыми объятиями.

Лешинский старался изо всех сил. В 1984 году в интервью Уоррену РИЧИ из газеты Christian Science Monitor он раскрыл прошлое нового председателя Комитета по культурным связям с соотечественниками. Алберт ЛИЕПА начинал на Латвийском радио, вещавшем за границу, потом был советским разведчиком под "крышей" вице–консула в Швеции. Тамошняя контрразведка его раскрыла и выдворила из страны, после чего "погорелец" принял командование ККСС… Было на счету "нового американца" Лешинского и предательство посерьезней: он выдал своих чекистских контактеров за океаном.

Однако в декабре 1985 года Имант Лешинский скоропостижно скончался в возрасте 54 лет в городке Вена под Вашингтоном. Вскрытие не проводилось(!?), что натолкнуло на версии о том, что перебежчика убрали "специально обученные люди". Так или иначе, ЦРУ выпустило официальный документ о том, что Лешинский боролся "за свободу и демократию", а его вдове была назначена солидная пенсия.

Тем не менее "конспирологическую" версию смерти нельзя отметать. Во–первых, никто так и не смог отыскать объемных мемуаров, которые он писал в последние годы. Публикация "Холопских годов" шла в американской газете Laiks в течение 1979–1980 годов, но была прервана на самом интересном месте и более не возобновлялась. В независимой ЛР переизданы мемуары не были, хотя, казалось бы, тема–то — горячей некуда.

Ну а во–вторых, на 1986 год были назначены большие мероприятия по укреплению доверия между США и СССР — например, конференция в Юрмале, куда было приглашено большое число латышских эмигрантов. Неугомонный Лешинский мог этому только повредить. Ну а так результат известен — вчерашние активисты Комитета по связям стали застрельщиками Атмоды и выполнили свою историческую миссию. Мир, дружба, жвачка!

Источник