26 октября 1916 года, в Архангельском порту на участке Бакарица при разгрузке корабля с взрывчаткой и боеприпасами произошел один из крупнейших в истории неядерных взрывов, унесший по официальным данным более 600 жизней. Это была крупнейшая в истории города техногенная катастрофа.

В порту Архангельска при разгрузке взорвался пароход «Барон Дризен», прибывший из Англии с грузом металлов, машин и боеприпасов, включая, химическое оружие и взрывчатку. На момент катастрофы в его трюмах оставалось 1600 тонн груза.

 

В полдень, когда грузчики разошлись на обед, на пароходе произошли два последовательных взрыва — сначала в носовой части трюма, где были сложены снаряды, а затем, в результате начавшегося пожара, и в кормовой части, где находилась взрывчатка. Взрывы были такой мощи, что на расстоянии нескольких километров в домах вылетели оконные стекла, распахнулись двери, а содрогание земли ощущалось даже в соседних Холмогорах — более чем за 60 километров. На месте причала, где стоял «Барон Дризен», образовались две огромные воронки диаметром более 40 и 60 метров. Взрывной волной были уничтожены находившиеся рядом английский пароход «Эрль-оф-Форфер», 100-тонный кран, буксирный пароход «Рекорд», здания электростанции и пожарного депо. Были повреждены еще два крана и соседние причалы.

В результате взрывов начался пожар. Ветер разнес огонь на десятки соседних бараков, складов и других деревянных зданий. В частности, сгорела дотла почтовая баржа с международными посылками. Было уничтожено много грузов, в том числе уже разгруженная взрывчатка и снаряды, что спровоцировало новые взрывы, продолжавшиеся в течение нескольких часов. Погибли сотни людей — русских и иностранных моряков, портовых рабочих и простых жителей, оказавшихся неподалеку, включая женщин и детей. Число раненых составляло более тысячи.

Из доклада начальника архангельского порта Веретенникова известно, что взрывы унесли жизни 650 человек, ранено было 839. Однако, судя по всему, это заниженные цифры. На самом же деле могло погибнуть и пропасть без вести более тысячи человек. Среди них люди 14-й архангельской пешей дружины, костромской и тамбовской дружин, флотского полуэкипажа, слушатели офицерской стрелковой школы, моряки «Чесмы», стрелки отдельной караульной команды, мобилизованные на строительство железной дороги и портовых сооружений рабочие и т. д.

При изучении причин трагедии следственная комиссия пришла к выводу, что это была диверсия. Согласно архивным документам и воспоминаниям очевидцев, в подрыве судна был изобличен боцман Павел Полько, который позже сознался, что был подкуплен во время стоянки в Нью-Йорке германским агентом.

Таким образом, в октябре по России было нанесено два мощных удара. Так, судя по всему, вражеские агенты 7 октября 1916 года смогли уничтожить один из самых современных кораблей русского флота, флагман Черноморского флота линейный корабль «Императрица Мария». На линкоре произошёл взрыв порохового погреба, после чего последовала серия взрывов и судно затонуло. Погибли и были ранены сотни людей. Взрыв на «Бароне» стал вторым мощным ударом по Российской империи. Эти две катастрофы стали своего рода «знаками», символизирующими приближающийся конец империи Романовых.

Меры безопасности

Стоит отметить, что во время войны в Архангельске, имевшем стратегическое значение для Российской империи, были предприняты беспрецедентные ранее меры безопасности. Деятельность порта контролировал отдел армейской контрразведки, безопасность железной дороги и внутренних путей обеспечивало отделение Московско-Архангельского жандармского полицейского управления. О проделанной работе эти ведомства отчитывались ежемесячно лично главноначальствующему Архангельска и Беломорского водного района вице-адмиралу А. П. Угрюмову.

Приходилось учитывать то, что в деревянном городе пожары были обычным делом. Не исключали возможность и появления диверсантов. Особенно много усилий было направлено на борьбу с потенциальными шпионами. Однако полностью обеспечить безопасность было нельзя. Сказывались традиционные для России проблемы. Во-первых, спешность, с которой строились в Архангельске казенные портовые районы и военный порт, не позволила выполнить эти работы с должной секретностью. Все население города так или иначе было связано с портом. Сведения о количестве и качестве доставляемых в Архангельск грузов, условиях и месте их хранения практически невозможно было сохранить в секрете (схожая проблема была и на Черном море). Так, по мнению различных столичных комиссий, утечка информации в значительной мере шла через местных жителей.

Во-вторых, Архангельск оказался фактически единственным морским портом, через который в Россию доставлялись государственные и частные грузы, выезжали и въезжали многочисленные русские и иностранные чиновники, военные и гражданские. Деятельность многих иностранных консульств в Архангельске во время войны расширилась. Здесь даже появились новые консульские учреждения, в частности американское. В таком людском потоке отследить шпионов была сложно.

Кроме того, в самом городе проживало немало выходцев из Европы. В частности, прибалтийских (остзейских) немцев, которые сохранили свой менталитет и разговаривали между собой преимущественно на немецком языке. В канцелярию полицеймейстера, губернатора, главноначальствующего с началом войны и на патриотической волне приходило множество анонимных доносов на якобы шпионскую деятельность этих «архангельских немцев». В 1915 году, когда русская армия потерпела тяжелое поражение, количество таких доносов особенно выросло.

Также стоит отметить, что власти не могли организовать должную охрану портового района из-за отсутствия единоначалия в этом вопросе. Так, перегрузочный портовый район Бакарица состоял в совместном ведении военного и морского ведомств. Но район железнодорожных путей находился в ведении железнодорожной полиции. Общая охрана Бакарицы была делом Московско-Архангельского жандармского полицейского управления железной дороги, а охраной грузов государственной важности занимались военное и военно-морское ведомство.

В 1916 году были введены ограничения на доступ на территорию порта и выход с его территории. Команды нейтральных судов вообще не имели права покидать палубу на все время стоянки. Контроль над портовыми рабочими осуществлялся с помощью номерных блях. Рабочие сдавали нанимателю свои паспорта, которые тот обязан был передать в жандармское управление. Взамен они получали бляхи, которые надо было предъявлять охраннику при входе и выходе с территории порта. При увольнении рабочих бляхи вновь обменивались на паспорта. Весь портовый район Бакарицы был обнесен забором с тремя охраняемыми воротами — для рабочих, для нижних чинов и для пропуска железнодорожных составов. Однако всё сопровождалось традиционным для России разгильдяйством. Охранявшие заборы часовые стояли на таком расстоянии, что не имели возможности даже видеть друг друга. То есть была возможность их преодолеть. Командированный в Архангельск инженер обратил внимание, что охранник пропустил их, даже не потребовав пропуска, хотя не знал их в лицо, — только благодаря их форменным фуражкам. Не существовало охраны трапов при разгрузке; пытались ставить часовых, но они стали заниматься контрабандой и воровать.

Виталий Кокорин http://www.newsinfo.ru/articles/2017-02-17/war/780919/