дед писателя Максима Горького

Родился в Балахне в бедной многодетной семье. В 1806 году его отца сдали в солдаты, где тот и сгинул на полях сражений с Наполеоном. Оставшаяся вдовой с 4 детьми Ульяна (мать Василия) вынуждена была заняться предпринимательской деятельностью: плела кружева на продажу, пекла калачи и варила пиво опять же на продажу. В 8 лет мать записала Василия в церковно-приходскую школу, после окончания которой он поступил в Нижегородское уездное училище и окончил его. А далее с 14-15 лет Вася – бурлак. Его приняли в бурлацкую артель, которую возглавлял Яков Максимович Долгополов, приходившийся ему дальним родственником (его отец, Максим Михайлович, был мужем сестры бабушки Василия по отцу). Почти семь лет Василий тянул лямку, но ум и изворотливость взяли своё. В 22 года он уже имел почётную на Волге должность водолива и получал за путину немногим меньше лоцмана. Водолив – это старший рабочий на барке, старшина над бурлаками, наблюдавший за сохранностью груза и исполнявший обязанности «артельщика», то есть заведовавший артельным хозяйством, хранением артельных денег, выдачей кашевару продуктов. Такому человеку должны были доверять не только хозяин, но и бурлаки. А почему «водолив»? Потому что обязан был следить за водотечностью барок и при необходимости ещё и плотничать. Результат его упорного труда не заставил себя ждать. В 1831 году построенный им дом украшал в Балахне улицу Никитскую. В том же году Василий Васильевич женится на Акилине (Акулине) Ивановне Муратовой. Ему всего 24 года, а он уже занимает почётную должность сначала писца в Думе, а затем и рассыльного. В те времена – почти поголовной неграмотности – Каширин и его работа вызывали у окружающих безусловное уважение. Между тем, сестра Василия – Надежда - вышла замуж за Ивана Андреевича Можарова, имевшего дом в Нижнем Новгороде в Успенском приходе. Это был тот самый дом, в котором сейчас располагается музей «Домик Каширина». Родители Ивана были крепостными купца Брызгалова, который в 1817 году умер бездетным. После его смерти Можаровы стали числиться по документам мещанами, то есть вольными. Тогда же наследница купца – его родная сестра Марья Брызгалова (умерла в 1825 году) отдала деревянный дом с красильней в Успенском овраге (съезде) под жительство Можаровым. В конце концов, после выкупа домика у некоей Сырейщиковой он стал всецело принадлежать Ивану. В этот-то дом в гости к сестре и стал частенько из Балахны наведываться Василий с женой Акулиной и матерью Ульяной. Его, кроме всего прочего, интересовала красильня Можаровых, но не как таковая, а как способ, дающий возможность обучиться красильному делу. После смерти мужа (1840), последовавшей от чахотки, Надежда Васильевна пригласила к себе в дом брата – за хозяина. Он согласился. И стал жить с тех пор на два дома: сам в Нижнем Новгороде, семья в Балахне. Настойчивый и упрямый, он досконально изучает красильное дело, мечтая посредством него стать богатым. Вскоре Каширин перевозит семью (жену и четверых детей) в дом Надежды. В 1844 у Василия рождается ещё одна дочь – Варвара. И кажется, что всё хорошо. Но нет. Ни с того, ни с сего вдруг заболела Надежда. У нее оказалась чахотка. Сначала она пересиливала болезнь, крепилась и старалась работать, но потом совсем ослабела и слегла. В 1845 году её не стало. Остался после её смерти сиротой малолетний сынишка Павел. Сделавшись опекуном Павла, Василий фактически стал хозяином дома и красильни. Дела пошли в гору. Заказов полным-полно. Только успевай, поворачивайся. В те годы крашение нужно было всем. И купцы отдавали подновить старые вещи, и крестьяне желали сделать яркими домотканые холсты. Для Каширина наступила полоса везения. А тут ещё через замужество своей старшей дочери Натальи он породнился со старшиной красильного цеха Тимофеем Базановым, тем самым обеспечив себе поддержку ремесленной управы и выгодное распределение заказов. Муж же Натальи – Василий Тимофеевич (1832-1874), тогда ещё студент, стал со временем выдающимся художником. Окончив Петербургскую Академию Художеств, он возвратился в Нижний Новгород. Кстати сказать, в Нижнем Новгороде Базанов был единственным художником-академиком. Каширин очень гордился таким родством. Зять же, со своей стороны, помогал тестю подбирать краски для мехов и делал рисунки, в соответствии с которыми окрашивались в каширинской мастерской ткани. В январе 1852 года Василий Васильевич окончательно покупает дом на Успенском (ныне Почтовом) съезде. Начавшаяся в 1853 году Крымская война дала ему большую прибыль. Ведь Каширин красил тогда холсты и сукно для армии. Заказы были крупными, и работа кипела. Кроме того, Василий Васильевич, как истый патриот России, и, конечно же, хитрый и умный человек, организовал сбор средств в помощь армии. Всё удалось, и он был награждён царём кафтаном с позументом (отличительной золотой тесьмой) и шляпой с пером. Каширин в то время - уже старшина цеха, один из состоятельных людей Нижнего Новгорода. В данных «Обывательской книги Нижегородского цехового общества с 1855 года по 1857 год» о Василии Каширине говорится: «Избирался старшиной по красильному цеху в 1849 и 1855 годах». Он даже метил в ремесленные головы (но не избрали, чем смертельно обидели гордого деда Василия). В 1861 году Каширин становится депутатом Городской Думы Нижнего Новгорода, а затем и членом Шестигласной Думы, то есть, «по-тогдашнему», гласным. В том году было всего шестеро гласных: купцы И.И. и П.В.Вяхиревы, И.С.Кварталов, Я.Г.Панкратов, мещанин Е.Ф.Баташев и вечно цеховой В.В.Каширин. (Пояснение: к вечно цеховым относились те цеховые, которые подтвердили многолетнее своё мастерство и имели мастерские с наемной силой). В 1864 году Василий Васильевич не был более избран в гласные, но труд его достойно оценили. Новый городской глава В.К.Мичурин, перечислив фамилии бывших гласных, в том числе и В.В.Каширина, сказал, что они все выполняли свои обязанности «с совершенным усердием и деятельностью, стараясь о приращении и соблюдении городских интересов». У Василия Васильевича и Акулины Ивановны родилось всего около двадцати детей, но до взрослого возраста дожили лишь четверо: Наталья, Михаил, Яков и Варвара (будущая мать Максима Горького). Михаил и Яков зачастую запивали, и Василий Васильевич, разумеется, боялся, что всё его состояние в случае раздела дети пустят по ветру. Всё же, в 1865 году он вместе с женой и семейством дочери съезжает с дома на Успенском съезде на Ковалиху, во вновь построенную усадьбу с флигелем. Впоследствии отцовская красильня достаётся Якову, а Михаил открывает свою в Канавине. Развитие машинного хлопчатобумажного производства и распространение фабричных ситцев вытесняли в ту пору ручное домашнее ткачество, а вместе с ним и красильный промысел такого же типа. Этот процесс тяжело давил на семью Кашириных, вызывая отчаянные попытки каждого из рабочих членов семьи удержать для себя остатки когда-то выгоднейшего предприятия, порождая свары и жестокие драки. Последние свои годы Василий Васильевич жил в Канавине в семье сына. Михаил хорошо относился к отцу и заставлял своих детей присматривать за стариком. А тот иногда потихонечку убегал от заигравшихся внуков и шёл наверх, на базар, где его ещё помнили и называли уважительно Василием Васильевичем. Естественно, никакой милостыни он не просил, как это показано в кинокартине, сделанной по горьковскому «Детству» (1968). КЛАДБИЩЕ ЛИКВИДИРОВАНО МОГИЛА УТРАЧЕНА При написании статьи были использованы материалы книг МОГИЛА УТРАЧЕНА При написании стат