Проживал: Курская обл., Прохоровский р-н, Сеймица.

Приговорен: 1930 г., .

Приговор: спецпоселение

Реабилитирован 23 июля 1997 г.

Источник: УВД Белгородской обл.

***************

Родился в селе Сеймице Белгородского уезда в достаточно зажиточной крестьянской семье. Закончил 3 класса церковно-приходской школы, которая находилась в селе Журавке, за 7 километров от дома. Учился на одни пятерки. Особенно хорошо ему давалась математика. И учителя даже советовали его отцу продолжать образование сына. Но не получилось. Его первая жена была красавицей и происходила из богатой семьи. Но в 1909 году она умерла во время родов. Семь лет после этого Антон Максимович не женился. И вот в 1916 году, скосив овес на своей душевой земле, находившейся возле села Свинопогореловки (хутор Перелески), он получил от жителя этого села Алифанова Антона Ивановича просьбу скосить овес и ему. Потом Антон Иванович попросил его ещё и обмолотить ему зерно. Всё это кому-то могло показаться странным. Ведь у сына Антона Ивановича Лаврентия тоже имелись и косилка, и молотилка, и работники, которые вполне могли бы выполнить любой его заказ абсолютно бесплатно. Но не тому, кто знал о вдовствующей дочери Антона Ивановича Акулине и имел хоть чуть-чуть соображения. Обмолачивая зерно, Антон Максимович сразу заприметил дочь хозяина. Ведь не заприметить её было просто невозможно, была она просто красавицей. Многие даже считали её первой красавицей прихода. И стал он домогаться ее любви. Но домогательствам этим Акулина не поддалась. «Я женщина верующая, - сказала она Антону Максимовичу. – Если ты не гребуешь моими детьми, то давай обвенчаемся». И венчание состоялось. В гражданскую Антон Максимович вместе со своим братом Дмитрием служил в Красной армии. Вроде бы, при каком-то складе. За это его отца, Максима Емельяновича, белые запороли до смерти. Вместе с собой на новое место жительства Антон Максимович забирает мать Татьяну и брата Дмитрия. Тесть настоятельно не советовал ему брать с собою брата. Говорил ему: «Ты Митьку с собой не бери. Стройся ты сам, а мы тебе поможем». Но Антон Максимович не послушался тестя: «Нет, я братика не брошу. Нет такого дружка, как родная матушка. И такой же у меня братик родной». И стали братья жить вместе – Антон Максимович в новом доме, брат – во флигеле. К двум детям Акулины Антоновны от первого брака у четы Немцевых прибавилось вскоре еще двое деток – Антон и Софья. Детей своих Антон Максимович очень любил, не делая при этом никакого различия между родными и приемными. Бывало, сядет и наблюдает, как дети играются. Смотрит и приговаривает с любовью: «Ишь ты, что делают». Жила семья Немцевых в полном достатке. Хозяйство Антона Максимовича продолжало разрастаться. Он стал строить третью мельницу -водяную, возле села Гремучки. Одна из ветряных мельниц досталась ему от отца. А вторую он построил сам. Третью тоже строил сам. В том числе и огромные камни для жерновов мельницы он привез тоже сам аж из-под Белой Церкви. На собственных лошадях, запряженных шестериком, Мельница получилась отменная. В сутки она намолачивала до ста пудов муки. И кулаки у неё, как на других мельницах, никогда не бились. Настолько хорошо она была сделана и отрегулирована. И когда уже наступили другие времена, то и на колхозной мельнице без Антона Максимовича не могли обойтись. Придет, бывало, к нему мельник, Сергей Мирошник: «Максимович, надо камень наковать». (Т.е. сделать на жерновах насечки) Дело это было непростое. Но Антон Максимович справлялся с ним великолепно. Накует он этот камень, опробует мельницу, а потом и намелет себе муки на целый год. Полно было у него в хозяйстве и всякой живности: коровы, кони, в том числе и жеребцы, различная птица, пчелы. И хлеб он умел хорошо выращивать. Урожаи у него всегда были богатыми. А однажды он вообще едва ли не единственный на всю округу остался с урожаем. Случилось так, что на цветущую рожь выпал снег. Все перепугались и стали снег с колосьев стряхивать. Брали длинные веревки, растягивали их и таскали по посевам. Только Антон Максимович не стал этого делать. Сказал лишь: «Бог дал – бог взял». И стал дожидаться, когда снег растает. Снег, конечно, быстро растаял, и к осени Антон Максимович был с хлебом. У соседей же ничего не уродилось. Работал Антон Максимович яростно. До соли на рубахе. Летом с работы домой приходил аж черный весь. Придет – сразу к колодцу. И давай воду пить. Вода холодная. Но он пьет, и напиться не может. Наверное, очень состоятельным человеком мог бы он стать со временем. Если бы не коллективизация. Она его срубила под корень. У него отобрали все имущество, начиная от мельниц, хозяйственных построек, среди которых только амбаров с зерном было пять штук, и, кончая скотом и одеждой. А из дома выгнали. Случайно ли так получилось, или это было сделано намеренно, но из дома семью выгонял тесть брата Дмитрия, нищий алкоголик, проживающий в землянке и забивший собственную жену до смерти, осиротив тем самым пятеро своих детей. И самого Антона Максимовича, и жену его, и детей этот вурдалак выкинул прямо под дождь. Горе было неописуемое. Гром гремит, молнии сверкают, дети кричат от страха. Акулина Антоновна прикрыла их попонкой и взмолилась Богу: «Скажи, Господи, в какую сторону мне идти?». Мимо в этот момент проходил еще один местный активист. «Идемте, я вас куда-нибудь отведу» - говорит он Акулине Антоновне – «А то из-за крика детей мимо вас страшно ходить». Дом Антона Максимовича достался Дмитрию. Таким вот печальным образом оправдался совет тестя не брать с собою брата. Реабилитирован был Антон Максимович 23 июля 1997 года. Оставшись без дома, Антон Максимович вместе с женой и сыном стал жить у дочери Екатерины, вышедшей к тому времени замуж за жителя Сергиевки Романа Латышева. Но с потерей своего имущества смирится не мог. И решил он вернуть хотя бы часть его. И вернул. Однажды ночью вместе со своим зятем и его братьями, Михаилом, Лукой и Иваном, крепкими здоровыми мужиками, он тайно вывез весь скошенный уже и лежавший в снопах урожай когда-то принадлежавшей ему, а теперь колхозной ржи. Чем надолго обеспечил свою обездоленную семью хлебом. В это время начались очередные хлебозаготовки. Но Антону Максимовичу сдавать было нечего. Ведь не сдавать же ему было краденное зерно? И за не сдачу хлеба его посадили в тюрьму. Не смотря даже на то, что чуть раньше он на собственных лошадях вывез в поселок Пристень Курской области и сдал государству 500 пудов зерна. Срок Антон Максимович отбывал в городе Орле. Условия содержания в тюрьме были ужасными. Заключенных в камере было как селедок в банке. Каждые сутки умирало по нескольку человек. Тюремщики буквально не успевали выносить трупы. Работ заключенные ждали как манны небесной. Но Антона Максимовича на работы все не посылали. И вот, наконец, зачитывая список, тюремщик перевернул страницу и выкликнул фамилию "Немцев". От радости Антон Максимович чуть не до потолка подпрыгнул. Однажды по дороге на работу заключенным попались посадки капусты. Бедолаги кинулись на грядки, стали лихорадочно срывать сочные кочаны и тут же жадно пожирать их, никак не реагируя на команды конвоя. Тогда солдаты стали лупить их прикладами по чем попало. Таковы были тюремные будни. Потом Антон Максимович скажет, что если б не тюрьма, он бы до ста лет прожил. Так оно, видимо, и случилось бы. Ведь брат его Дмитрий прожил сто четыре года и умер от прорыва грыжи. Антон Максимович же прожил только восемьдесят четыре года. Значит, тюрьма отняла у него как раз двадцать лет жизни. Однако и после тюрьмы Антону Максимовичу жилось не сладко. Советская власть все время и во всём его ограничивала и обделяла. Всем ссуды дадут, а Антону Максимовичу нет. В то же время его вынуждали больше всех покупать облигаций государственных займов. А его сыну Антону, отвоевавшему и отслужившему 7 лет, даже двух пудов зерна не дали, как всем. Вернувшись через пять лет из тюрьмы, Антон Максимович записался в колхоз и работал в нем до старости. Одно время трудился кузнецом. Одно время распиливал бревна на доски, столярничал. В то время бревна распиливали не как сейчас, на циркулярке, а вручную, двуручной пилой. Бревно укладывалось выше человеческого роста. Один распиловщик становился внизу, другой – наверху. Каждый брался за свою ручку пилы и… давай! Такое трудно себе даже представить. Но и такое пришлось изведать Антону Максимовичу. В селе Гремучке, которая располагается напротив села Сеймица через речку, и в которой проживал его первый тесть, он заработал зерна и, продав его, купил амбар. В этом амбаре он прорезал окна, обмазал его глиной и превратил в некое подобие дома. В нем он и собрал всю свою семью. А полноценный дом Антон Максимович построил только после Великой Отечественной войны. В дубовом лесу возле села Гремучки в войну солдаты пилили деревья на блиндажи и доты. И из-за глубокого снега оставляли очень высокие пеньки. А в Гремучке председателем сельсовета был кум Антона Максимовича. Пошел он к нему: «Нельзя ли мне тех пеньков попилить?» Тот ему: «Пили сколько хочешь». И все углы, и простенки в доме Антон Максимович выложил из этих дубовых пеньков. Еще на дом пошли сваи с местной водяной мельницы. Дом тот получился на славу, может, лучшим в селе. К нему даже школьников водили на экскурсию. Хотя к улице он был повернут глухой стеной. Что удивительно, точно так же поставил свой новый дом в Прохоровке и его будущий сват. И в колхозные времена Антон Максимович ухитрялся досыта кормить свою семью. На колхозные заработки сделать это было, практически, невозможно. Так он ходил подрабатывать в соседние колхозы, в Гремучку или в Ольховатку. Навезет оттуда и сена, и соломы, и муки, и других нужных в хозяйстве вещей. Мог и бесплатно помочь, когда видел, что работа не ладится. Чего просто терпеть не мог. Так, заглянул он как-то на пилораму. Посмотрел, как ребята работают, и говорит: «Плохо вы пилите. Давайте я вам пилки наточу». Тюрьма ли тому причиной, тяжелый ли физический труд, но с возрастом здоровье Антона Максимовича пошатнулось. В 75 лет у него стала сильно болеть голова, видимо от высокого давления. А позже заболело сердце. Однако это не помешало ему дожить до почтенных лет. Даже, не смотря на то, что всю жизнь он курил. Правда, не в затяжку.