СОЛДАТСКАЯ ЛИРА (М. БОРИСОВ, К.МАМОНТОВ, В. КОЧЕТКОВ)

Автор: Черкесов Валерий Николаевич

Если когда-нибудь будет издан полный сборник стихотворений и поэм, посвященный боям на Курской, или как ее еще метко называли, Огненной дуге, то в него войдут произведения таких известных поэтов, как Александр Твардовский, Михаил Заболоцкий, Виктор Боков, Александр Межиров, Марина Петровых и многих других, не говоря уже о белгородских, орловских, курских авторах, которые в той или иной мере прикасались к этой великой теме. И все-таки многие из них не были непосредственными участниками этого сражения, но есть поэты, видевшие эту битву в прямом смысле сквозь прицел винтовки. С троими из них меня свела судьба на дороге жизни. [ ...]

 Воскресший

 Этого седовласого человека, в очках, очень скромной внешности, но с добрейшей улыбкой, до сих пор помнят белгородские любители поэзии. Константин Яковлевич Мамонтов любил встречаться с молодежью. Однажды, когда я попросил его надеть на встречу пиджак со всеми орденами и медалями, он сказал: «Да ни к чему», и пришел в скромном костюме с наградными колодками. И рассказывать о войне шибко не любил, все больше — о детстве, о беспризорничестве, которого ему пришлось хлебнуть сполна, о людской доброте: «Кто-то заменит обноски худые, Вымоет в баньке, протянет еду... Чуткое сердце ты носишь, Россия, К горю чужому, к попавшим в беду». Уже позже я узнал, что его семья жила на Урале, деда раскулачили, а мать в то время жила в Перми, и малолетний Костя покатился по стране с бродягами. Тогда-то он и сложил первые стихотворные строки, продиктованные одиночеством, отчаяньем, болью.

Когда Константин Яковлевич подарил мне свой сборник «Навстречу жизни», вышедший в Воронеже в 1983 году, я с удивлением прочитал в нем стихотворение «Здравствуй, Белгород!», начинающееся строкой: «Я был здесь в 43-м...» «Так вы освобождали наш город?» «Ну, не то чтобы освобождал, — ответил он. — Я был связистом. Пехотинцы шли впереди, а мы обеспечивали связь. Это не так опасно. Когда вошли в Белгород, он был весь в руинах, казалось, ни одного целого дома не осталось, ни одного жителя. Но, на удивление, горожане нас встречали, угощали, чем могли. Помню, в одном из садов мы нарвали недозрелых яблок и слив...»

О том, что служба связиста не «опасна», можно судить по следующему эпизоду. В свою дивизию Мамонтов вернулся незадолго до начала сражений на Огненной дуге. Вернулся из госпиталя после тяжелого ранения. Его послали восстановить поврежденный провод. Но немцы начали минометный обстрел. Осколки вонзились в тело, поранили руки. Истекая кровью, связист дополз-таки до оборванного провода и соединил концы, стиснув зубами. Позже за это он был удостоен ордена.

Да, биографии Константина Яковлевича, в том числе и фронтовой, хватило бы на несколько человек. Войну он прошел с первого дня до последнего. Во время лечения после очередного ранения в госпитале пропала тетрадь с его стихами. А в начале 60‑х в «Молодой гвардии» вышла книга «Имена на поверке», в которой были напечатаны строки погибших поэтов. В ней была и подборка Константина Мамонтова из той самой потерянной тетради. Ее передал в издательство бывший фронтовой санитар. Так воскрес поэт, который в то время водил поезда по Уралу и изредка печатал свои стихи в местной прессе и газете «Гудок». Вскоре его сборник «Я сын твой, Россия!» вышел в Москве и был отмечен премией литературного конкурса имени Н.Островского.

В Белгороде Константин Яковлевич прожил более пятнадцати лет: ему врачи порекомендовали сменить суровый уральский климат на более мягкий, и он выбрал город, за который воевал. Но годы, проведенные у нас, были для него далеко не безоблачными. Семейство Мамонтовых из семи человек ютилось в двухкомнатной кооперативной квартире, у поэта не то что своего кабинета не было, — он даже часто спал на кухне, чтобы ночью, когда придут строки, записать их, никого не разбудив. Хотя в то время он уже был членом Союза писателей СССР и имел право на писательские привилегии, на жилье. Потом дети разъехались, Константина Яковлевича потянуло на родину, и он, несмотря на болезни, вернулся в родной Кунгур. Умер в 2000 году, немного не дожив до Дня Победы и до своего дня рождения, который тоже был в мае. За несколько дней до ухода поэт подержал в руках свое избранное «Благодарю тебя, Отчизна». В книге более двадцати стихотворений помечено — «Белгород».

Константин Яковлевич говорил, что он не творит и не сочиняет художественные произведения, а пишет дневник в стихах. Так, его последняя книга имеет второе название «Три дневника обыкновенного человека», а одна из частей называется «Дневник солдата».

Стихи этого раздела, действительно, как личные записи: «Три недели шли из окружения…», «Уже пять месяцев сраженье…», «Идем с тяжелыми боями, тесня врага с родной земли…», и вдруг поэзия необыкновенной жизнеутверждающей силы и мужества:

                                               Не рано ль, враг, ты празднуешь победу,

                                               Бинокль направив в сторону Москвы?

                                               Мы выстоим. И, как ни тяжки беды,

                                               Перед тобой не склоним головы.

                                               Еще есть порох — духом мы не слабы.

                                               Еще посмотрим, кто кого сильней.

                                               У нас еще не разучились бабы, 

                                               Как в старину, рожать богатырей.

У этих строк конкретная дата и место написания: 1941. Под Ржевом. Калининский фронт.

А в победном 1945-м уже в Венгрии, как бы заглядывая далеко в мирное наше время, поэт написал:

                                               Потомок мой, не будь холодным к датам

                                               Военных битв сороковых годов.

                                               За каждой цифрой — кровь и смерть солдата,

                                               Судьба страны в нашествии врагов.

                                               И сколько б лет тебя не отделяло

                                               От этих дат, сумей расслышать в них

                                               Разрывы бомб, зловещий лязг металла

                                               И стон предсмертный прадедов твоих.

Константин Яковлевич любил жизнь и Родину. Недаром свои сборники он назвал «Я сын твой, Россия!» и «Благодарю тебя, Отчизна»:

                                               Благодарю тебя, Отчизна,

                                               За то, что ты, не помня зла,

                                               Сквозь испытания по жизни

                                               Меня с достоинством вела.

                                               Покуда сердце не споткнется

                                               О груду лет, мне вновь и вновь

                                               С глубин душевного колодца

                                               К тебе вычерпывать любовь.

В прошлом году, проездом на Дальний Восток, я дважды проезжал Кунгур. Поезд долго шел вдоль реки, и я представлял, как сидел на ее берегу Константин Яковлевич и, может быть, вспоминал не очень-то гостеприимную для него Белгородчину. И, право, сердце мое наполнялось печалью. [...]

(http://www.belkult.ru/info/st_6_8)

 

Константин Мамонтов (1918 – 2000)

Имя Константина Яковлевича Мамонтова очень хорошо известно каждому кунгуряку. С 1934 года он проживал в г. Кунгуре, в микрорайоне обслуживания библиотеки № 3. К.Я. Мамонтов – удивительный человек. Оставшись сиротой, был усыновлён приёмными родителями учителями – супругами Николаем Ивановичем и Зоей Александровной Тюриными. Благодаря им, окончил Пермское музыкальное училище, играл на виолончели. 

Прошёл всю войну: Западный фронт, Калининский фронт, Украинский фронт, самые тяжёлые сражения под Ржевом, 1941-1942 гг.

В 1944 г. был тяжело ранен – сквозное ранение левого лёгкого. После войны работал машинистом электровоза, печатал свои стихи в газете «Гудок». За годы войны и за время работы на железнодорожном транспорте имел 32 благодарности и 13 правительственных наград.

В 1967 г. участвуя в литературном конкурсе имени Н. Островского в честь 50-летия Советской власти, был удостоен премии ЦК ВЛКСМ, а в 1972 г. был принят в члены Союза писателей. За литературную деятельность в 1944 г. был награждён орденом Красной Звезды.

Все его творчество связано с родным Кунгуром. В мае 2008 года Константину Мамонтову исполнилось бы 90 лет.

«Стихи меня переживут, а это счастье для поэта…»

Константин Яковлевич Мамонтов родился 2 мая 1918 года в селе Ашап Ординского района Пермской области. В полтора года остался без отца (умер от тифа), а когда ему исполнилось пять лет, мать уехала в Свердловск и нанялась в домработницы, оставив его на попечение деда, бабушки и тети.

В 1925 году в возрасте 75 лет умер дед. В 1929 году бабушка с тетей и маленьким Костей были выселены и сосланы. Но по дороге к месту ссылки Костя сбежал, вернулся в Кунгур, там познакомился с беспризорниками, остался в их компании. С тех пор начались годы голодных и холодных скитаний по матушке России.

Три года он беспризорничал, день за днем проводил в кругу людей, которые занимались только воровством, пьянками, драками и хулиганством, такая обстановка действовала угнетающе, и Мамонтов чувствовал, что становится безвольным и может вот-вот «поскользнуться и упасть». Как спасение появилась мысль уехать к матери в Свердловск.

Адрес матери он, конечно, уже забыл, но в то время была так необходима, что в течение двух месяцев каждый день надеялся на встречу на рынке, куда она, наверняка, ходила за покупками. Константин опасался только одного: узнает ли он среди тысяч незнакомых людей знакомые черты? Ведь с тех пор, как он видел ее в последний раз, прошло девять лет. Но вот однажды ...

Стоял июнь 1932 года. Бродя по рынку в поисках чего-нибудь съестного, он вдруг увидел женщину, покупающую овощи. Сердце учащенно забилось: ее профиль, это движение рук, ее голос - все говорило: это мать! Но встреча произошла так неожиданно, что Константин сомневался. Решил проследить, где она живет.

Он ходил за ней по рынку, чтобы не потерять среди толпы, а она, видя, что за ней увязался оборванец, корзиночку держит перед собой, а сумочку за пазуху. Вид его, конечно, не внушал доверия: одна штанина до колен, ноги босые в грязи и цыпках, телогрейка на голом теле. Все это, безусловно, заставляло ее относиться к увязавшемуся за ней подростку подозрительно: он не только в корзинку залезет, но и сумочку срежет...

Всю ночь не спал: мать или не мать? А утром постучался в ту квартиру… Да, это была мать! Сердце будущего поэта не обмануло. Были слезы, объятия, поцелуи.

Хозяева разрешили жить у них. Одежонка Кости была предана костру, остриженные волосы сожжены в топке ванного котла, а сам он был вымыт дегтярным мылом.

В конце ноября 1932 года мать вторично вышла замуж, и отчим перевез их в город Красноуральск. Но жизнь у них не сложилась, и в мае 1933 года мать трагически погибла, а отчима посадили в тюрьму. Константин Яковлевич вновь остался один. Но сейчас у него был потолок и комната не пуста.

Но, как говорится, одна беда в дом не ходит. Быстро нашлись «сочувствующие друзья» намного его старше, покровительственно говорившие: «велико твое горе, но мир не без добрых людей: держись за нас, мы тебя выведем в люди». И ... вывели. Через неделю комнатушка была пуста: все было продано и пропито, а сами «друзья» вскоре забыли благие обещания и дорогу в барак.

Еще раз, убедившись в «дружбе» этих людей, он, закрыв комнату и отдав ключ соседям, уходит в лес, примыкающий почти к самому кладбищу, строит пихтовый шалаш и начинает жить в нем. Все его существо просило одиночества, никого не хотелось видеть, никого не слышать.

Вначале одиночество успокаивало, он был рад тишине. Но душевное потрясение в связи со смертью матери и горькая обида на людей, которые обманули в трудный момент, все сильнее и сильнее действовали на психику. Появился зародыш ненависти к людям, неверие в их доброту. Все чаще приходила мысль о ненужности существования. Константин Яковлевич понял, что ему, как воздух нужен был друг, с которым можно было бы делиться всем, что есть на душе. А поделиться и не с кем: кругом кресты, могилы да лес. «И вот тогда, совсем неожиданно, со мной заговорила муза - я начал слагать стихи ... » ­вспоминает Константин Яковлевич Мамонтов. Он понял, что, выкладывая наболевшее на лоскуток бумаги или фанерки, на душе становилось теплее и спокойнее. Именно на основе своих воспоминаний, он написал одно из стихотворений уже в 1970 году:

                                               Судьба меня не баловала в детстве:

                                               Я рос один и путь свой выбрал сам.

                                               Но, видно, Бог со мной шел по соседству

                                               И отводил от злополучных ям.

                                               И, дав мне посох - скромный дар поэта,

                                               Благословив на добрые дела.

                                               И вот иду, Поэзией согретый,

                                               Отдав народу часть ее тепла.

                                               И если мы теплом тем обогреем

                                               Иззябнувших на жизненном пути,

                                               Нам наша жизнь покажется милее,

                                               И легче будет к финишу идти. [3, 78]

Но с наступлением осенних заморозков Константин был вынужден вернуться к обманувшим его «друзьям» и уехал с ними на юг. «Ростов-папа» и «Одесса-­мама» в то время были наводнены таким лицами. Расселением групп, прибывших на зиму в Одессу из северных районов страны, занимался «князь», которому главари групп должны были платить дань.

Однажды Константину представился случай познакомиться с ним и даже около двух месяцев жить в его доме на окраине города. Его, 64-летнего старика, все называли Глыбой, он был бодр, подтянут и безукоризненно одет.

И вот до него дошли слухи, что Мамонтов пишет стихи. Он и пожелал увидеть молодого поэта. Оказалось, что он очень любит стихи, особенно Есенина, которые мог читать часами, весь преображаясь. Прослушав несколько стихотворений Константина Яковлевича, он, к его изумлению, крепко обнял и поцеловал.

- Ты, правда, не Сергей Есенин - тебе далеко до него, но в тебе что-то есть, затрагивающее душевные струны. Учиться тебе, парень, надо, учиться! И я, как умею, помогу тебе в этом. А блатные стишки чтоб больше не слышал! Душа у тебя не та, чтобы проституток да алкашей увеселять! - говорил ему Глыба.

Эта встреча кончилась тем, что он оставил Константина в своем доме, поставив задачу ежедневно «выдавать нагору» по одному стихотворению. Каждый вечер, вернувшись с работы, он с нескрываемым интересом прослушивал написанное и делал замечания. Только позже Мамонтов понял, что Глыба действительно разбирался в поэзии. Он учил молодого поэта «очеловечивать» все неживое, особенно в природе, искал образы, метафоры, неожиданные сравнения.

Вспоминая о нем, Константин Яковлевич искренне благодарили за подаренные две книги, которые помогли ему в творчестве. Назывались они «Что надо знать начинающему писателю», были выпущены издательством «Красная газета» в Ленинграде в 1927-1928 годах (автор А. Крайский). Как добрую память он хранил их до конца жизни.

В апреле 1934 года Мамонтов вернулся на Урал, в Kyнгyp. Потом съездил на могилу матери в Красноуральск. Здесь его за украденный кренделек сильно избили, повредив два ребра. Около месяца пролежал он в больнице. В этом же году появилось его новое стихотворение «Записка лечащему врачу»:

                                               Мария Павловна, вчерашний разговор

                                               Оставил след в моей душе мятежной.

                                               Еще никто со мной до сих пор

                                               Не говорил так искренне и нежно.

                                               Я Вам - никто. А Вы со мной - как мать.

                                               Спасибо Вам за ласковое слово.

                                               Я здесь впервые начал понимать

                                               Все то, что было взрослому не ново.

                                               Не только тело - душу излечив,

                                               Вы помогли во многом разобраться.

                                               Даю Вам слово: больше на обрыв

                                               Я не пойду, чтоб снова не сорваться.

                                               Я ухожу в родимое село

                                               И буду жить в тиши родного края.

                                               Мария Павловна, в душе моей светло!

                                               Спасибо Вам за все, моя родная.

В конце мая, вернувшись в Kyнryp, Константин Яковлевич не мог устоять перед желанием навестить родной Ашап, лелея надежду, что бабушку и тетю ­глубоких старух - из ссылки вернули обратно, и он не будет одиноким. Но никого из родных там по-прежнему не было, и он, как волк, все лето жил в лесу, выходя за милостыней в близлежащие деревни, избегая встречи с односельчанами. Это четырехмесячное одиночество было самым плодотворным периодом в его творчестве: здесь родилось более ста стихотворений. Но радость вдохновения была вновь омрачена осенними дождями и похолоданием, вынудившими возвратиться в Кунгур, где его ожидала радость, в корне изменившая его нищенскую судьбу.

В начале октября 1934 года кунгурские учителя - супруги Николай Иванович Тюрин и Зоя Александровна Суслова ввели Мамонтова как сына в бездетную семью, обогрев сердечным теплом и душевной заботой. Это было его вторым рождением. [3, 9]

Началась война. В 1944 году его тяжело ранило - сквозное ранение левого легкого. И с этой бедой пришла другая: потерялся планшет с шестью блокнотами - около трехсот стихотворений. «Исчезло то, что было самым дорогим для меня» ­вспоминал Константин Яковлевич. На полях сражений родилось много стихов. Вот одно из них:

                                               В дни грозных битв на русском поле боя

                                               Мне доводилось видеть много раз:

                                               Россия-мать, склонившись над героем,

                                               Глядит в зрачки остекленевших глаз.

                                               Бегут ветра, луга цветные вспенив,

                                               И плещет синь с безоблачных глубин.

                                               И не поднимет голову с коленей

                                               Отдавший жизнь ее солдат и сын.

                                               Она не плачет. Высушило горе

                                               Слезу ее. Глядит, окаменев ...

                                               Сквозь ту печаль в ее суровом взоре

                                               Вдруг разглядел я материнский гнев.

                                               И - рухнул враг! Но память сохранило

                                               Мне до сих пор видение тех дней.

                                               Вот потому-то в нас такая сила

                                               Любви сыновней к Родине своей.

Шли годы. Война осталась позади. Раны телесные зарубцевались, и только душевная рана все кровоточила - жаль было утерянное. Писать новые стихи не хотелось. И, может, это занятие и закончилось бы, если бы в 1947 году он, приехав в Кунгур, не нашел в чулане старого дома черновики своих стихов, датированные 1933-1939 годами. Мамонтов о них совершенно забыл. Эти-то черновики побудили вновь взяться за перо. Он решил восстановить свой дневник ...

.... В 1960 году в ежедневник «Литература и жизнь» пришло письмо от некоего Борисова, в котором он писал: «Граждане писатели! В вашей газете попал на одну статейку «Стихи из окопов», прочитал ее и вспомнил: у меня в сундуке блокнот лежит, с фронта привез. Там тоже, вроде, стихи. Как тот блокнот попал ко мне, не помню, только знаю: с фронта привез. Я в госпитале в сорок третьем да в сорок четвертом санитаром работал по ранению и по возрасту тоже. Блокнот этот посылаю вам, разберитесь, что к чему».

Корреспондент газеты Алексей Тимофеевич Емельянов принял близко к сердцу содержание этой находки и написал статью «Трудная судьба», в которой просил читателей, кто знает, сообщить о судьбе автора стихов. Письма приходили, но ничего определенного никто не сообщал. Решив, что хозяин блокнота погиб в боях, газета передала блокнот в издательство «Молодая гвардия», где готовилась книга «Имена на поверке» - стихи погибших поэтов. В эту «похоронную» книгу и были включены стихи Константина Яковлевича Мамонтова.

А в это время он уже работал машинистом электровоза, водя по Уралу грузовые поезда, и иногда печатал свои стихи в газете «Гудок». И получилось так, что к одной дотошной читательнице попали и книга «Имена на поверке», и газета «Гудок» с его стихами, только что ею полученная. У нее возникла мысль: а не ошиблось ли издательство, похоронив живого человека?» Свои сомнения она высказала в письме. И вот совсем неожиданно к Мамонтову прилетает Емельянов и вручает его блокнот за № 1. . . . Да, он плакал, целовал эту потрепанную книжицу, никак не веря в ее возвращение. Сорок восемь стихотворений через 16 лет нашли хозяина.

Константин Яковлевич вспоминал: «Не мне, самонадеянному поэту, судить о качестве моих стихов, об их общественном звучании. Знаю только, что в войну они были очень нужны. Сужу об этом по душевному отношению ко мне руководства политотдела и командира дивизии генерал-майора Николая Михайловича Дрейера. Они всегда интересовались, как мне пишется, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь. И эта их заинтересованность приносила свои плоды: я написал немало поэтических строк, прославляя боевые подвиги однополчан, скрашивая будни окопной жизни воспоминаниями о родимом доме, об оставленных семьях, о любимых... Не проходило ни одного концерта нашего самодеятельного ансамбля песни и пляски, в программу которого не включались бы мои стихи, литмонтажи, частушки. За эту литературную деятельность в 1944 году я был награжден орденом Красной звезды...

В 1967 году, участвуя в литературном конкурсе имени Н.Островского в честь 50-летия Советской власти, он был удостоен премии ЦК ВЛКСМ, а 1972 году принят в члены Союза писателей.

За годы войны и во время работы на железнодорожном транспорте получил 32 благодарности и 13 правительственных наград.

Все стихи Константина Яковлевича Мамонтова зримо и незримо связаны с Россией - горячо любимой Родиной, являющаяся для него олицетворением всего святого, живущего в его душе. И потому он не уставал повторять:

                                               Благодарю тебя, Отчизна,

                                               За то, что ты, не помня зла,

                                               Сквозь испытания по жизни

                                               Меня с достоинством вела.

                                               Покуда сердце не споткнется

                                               О груду лет, мне вновь и вновь

                                               С глубин душевного колодца

                                               К тебе не вычерпать любовь.

(http://kungurlitera.ru/kungurskie-avtory/134-2010-12-26-06-44-38.html)

 

Константин Яковлевич Мамонтов. Память о нем жива

                                               Благодарю тебя, Отчизна,

                                               За то, что ты, не помня зла,

                                               Сквозь испытания по жизни

                                               Меня с достоинством вела.

                                               Покуда сердце не споткнется

                                               О груду лет, мне вновь и вновь

                                               С глубин душевного колодца

                                               К тебе не вычерпать любовь.

Эти замечательные стихи написал известный в городе поэт Константин Яковлевич Мамонтов (1918-2000). Автор поэтических сборников «Я твой сын, Россия», «Благодарю тебя, Отчизна», «Навстречу жизни» и др. Все его стихи зримо и незримо связаны с Россией - горячо любимой Родиной, являющейся для него олицетворением всего святого, живущего в сыновней душе. Но не все знают, что судьба его была, ох, как не легка.

Константин Яковлевич Мамонтов родился 2 мая 1918 года в селе Ашап Ординского района Пермской области. В полтора года остался без отца (умер от тифа), а когда исполнилось пять лет, мать уехала в Свердловск и нанялась в домработницы, оставив его на попечение деда, бабушки и тети.
В 1925 году в возрасте 75 лет умер дед. В 1929 году их с бабушкой и тетей как семью кулака выселили из дома и сослали. Но по дороге к месту ссылки Костя сбежал, вернулся в Кунгур, там познакомился с беспризорниками, остался в их компании. Начались годы его голодных и холодных скитаний по матушке России. Три года беспризорничал, и как спасение, появилась мысль уехать к матери в Свердловск.
Адрес ее, конечно, он забыл, и в течение двух месяцев каждый день ходил на рынок, в надежде увидеть ее. «Узнаю ли среди тысяч незнакомых людей дорогие черты?» часто задавал себе он вопрос, ведь с тех пор, как видел ее в последний раз, прошло девять лет.

И вот, наконец, это случилось. Стоял июнь 1932 года. Бродя по рынку в поисках чего-нибудь съестного, он вдруг увидел женщину, покупающую овощи. Сердце учащенно забилось: ее профиль, это дви¬жение рук, ее голос — все говорило: это мать! Но встреча произошла так неожиданно, что он еще сомневался. Решил проследить, где она живет, и утром постучал в ту квартиру... Да, это была мать! Сердце его не обмануло. Были слезы, объятия, поцелуи.

В конце ноября 1932 года мать вторично вышла замуж, и отчим перевез семью в г. Красноуральск. Но жизнь у них не сложилась, мать умерла, и Костя опять остался один. И снова, «сочувствующие друзья», которые «помогли» опустошить комнату. Еще раз, убедившись в «дружбе» этих людей, он, закство просило одиночества, ему хотелось никого не видеть, никого не слышать. Появился зародыш ненависти к людям, неверие в их доброту. Все чаще приходила мысль о ненужности существования. Как воздух, ему необходим был близкий друг, с которым можно было бы делиться всем, что есть на душе. А поделиться-то и не с кем: кругом кресты, могилы да лес. И вот тогда-то, совсем неожиданно, заговорила муза — Костя начал слагать стихи...

С наступлением осенних заморозков Константин вынужден был вернуться к обманувшим его «друзьям» и уехал с ними на юг. Расселением групп, прибывающих на зиму в Одессу из северных районов страны, занимался «князь», которому главари групп должны были платить дань. Все его звали Глыбой. И вот до него дошли слухи, что Костя пишет стихи. Оказалось, что Глыба очень любит стихи, особенно Есенина, которые мог читать часами, весь преображаясь. Прослушав несколько стихотворений Константина, он притянул его к себе и, крепко обняв, поцеловал.

«Ты, правда, не Сергей Есенин — тебе далеко до него, но в тебе что-то есть, затрагивающее душевные струны. Учиться тебе, парень, надо, учиться! И я, как умею, помогу тебе в этом. А блатные стишки чтоб я больше не слышал! Душа у тебя не та, чтобы проституток да алкашей увеселять!» сказал Глыба, и оставил Костю в своем доме, поставив задачу ежедневно «выдавать на гора» по одному стихотворению. Каждый вечер, вернувшись с работы, он с нескрываемым интересом прослушивал на-писанное и делал замечания, учил, чтобы Костя «очеловечивал» все неживое, особенно в природе, искал образы, метафоры, неожиданные сравнения.

В апреле 1934 года Константин вернулся на Урал, в Кунгур. Никого из родных по-прежнему не было, и он все лето, прожил в лесу, избегая встреч с односельчанами. Это четырехмесячное одиночество было самым плодотворным периодом в его творчестве: здесь родилось более ста стихотворений. Но радость вдохновения была омрачена осенними дождями и похолоданием, вынудившими возвратиться в Кунгур, где его ожидала радость, в корне изменившая нищенскую судьбу.

В начале октября 1934 года кунгурские учителя — супруги Николай Иванович Тюрин и Зоя Александровна Суслова ввели его как сына в свою бездетную семью, обогрев сердечным теплом и душевной заботой. Это было вторым рождением Константина.

Когда началась война, Костя ушел на фронт, в 1944 году его тяжело ранило — сквозное ранение левого легкого. И с этой бедой пришла другая: потерялся планшет с шестью блокнотами — около 300 стихотворений. Исчезло то, что было самым дорогим для него.

Писать новые стихи не хотелось. И, может быть, это занятие так бы и окончилось, если бы в 1947 году, приехав в Кунгур, он не нашел в чулане старого дома черновики своих стихов, датированные 1933-1939 годами, о которых совершенно забыл. Эти черновики побудили вновь взяться за перо.
В 1960 году в еженедельник «Литература и жизнь» пришло письмо от никому не известного Борисова, в котором он писал: «Граждане писатели! В вашей газете попал на одну статейку «Стихи из окопов», прочитал ее и вспомнил: у меня в сундуке блокнот лежит, с фронта привез. Там тоже, вроде, стихи. Как тот блокнот попал ко мне, не помню, только знаю: с фронта привез. Я в госпитале в сорок третьем да в сорок четвертом санитаром работал по ранению и по возрасту тоже. Блокнот этот посылаю вам, разберитесь, что к чему».

Корреспондент газеты Алексей Тимофеевич Емельянов принял близко к сердцу содержание этой находки и написал статью «Трудная судьба», в которой просил читателей, кто знает, сообщить о судьбе готовилась книга «Имена на поверке» — стихи погибших поэтов. В эту «похоронную» книгу были включены и стихи Мамонтова.

А в это время он уже десять лет работал машинистом электровоза, водя по Уралу грузовые поезда, и иногда печатал свои стихи в газете «Гудок». И получилось так, что к одной читательнице попали и книга «Име-на на поверке», и газета «Гудок» с его стихами, только что ею полученная. У нее возникла мысль: «А не ошиблось ли издательство, похоронив живого человека?» Свои сомнения она высказала в письме. И вот совсем неожи-данно в Кунгур прилетел Емельянов и вручил блокнот за № 1... Сорок восемь стихотворений через 16 лет нашли хозяина.

Его заметили в городе, стали приглашать на встречи. «Не мне, самодеятельному поэту, судить о качестве моих стихов, об их общественном звучании. Знаю только, что в войну они были очень нужны. Сужу об этом по душевному отношению ко мне руководства политотдела и командира дивизии генерал-майора Николая Михайловича Дрейера. Они всегда интересовались, как мне пишется, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь. И эта их заинтересованность приносила свои плоды: я написал немало поэтических строк, прославляя боевые подвиги однополчан, скрашивая будни окопной жизни воспоминаниями о родимом доме, об оставленных семьях, о любимых... Не проходило ни одного концерта нашего самодеятельного красноармейского ансамбля песни и пляски, в программу которого не включались бы мои стихи, литмонтажи, частушки. За эту литературную деятельность в 1944 году я был награжден орденом Красной Звезды» рассказывал на встречах Константин Мамонтов.

В 1967 году, участвуя в литературном конкурсе имени Н.Островского в честь 50-летия Советской власти, он был удостоен премии ЦК ВЛКСМ, а в 1972 году был принят в члены Союза писателей.
За годы войны и во время работы на железнодорожном транспорте имел 32 благодарности и 13 правительственных наград. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени и 6 медалями.

Память о поэте жива и в наше время.

29 февраля 2008 года Постановлением главы города Кунгура библиотеке № 3 (район «Черемушки») присвоено имя Константина Яковлевича Мамонтова. С этого времени сотрудники библиотеки начали собирать всю информацию, связанную с именем поэта: оформили уголок, где можно найти материал о жизни и творчестве поэта, его личные вещи и подаренные книги его друзьями писателями; познакомились с его родственниками – женой Валентиной Николаевной, сыном Русланом Константиновичем, дочерью Ларисой Константиновной и Ангелиной Мстиславовной, внуком Андреем.
В планах библиотеки не только изучить жизнь земляка, но и развивать творческие способности у ребят, и формировать патриотическое воспитание через различные мероприятия: встречи с поэтами города и Пермского края, создание медиапрезентаций, оформление выставок, написание рефератов.
Известно, что с 2008 года в городе стал проводиться Региональный конкурс- фестиваль литературно-художественного творчества школьников «Тобою, Родина, живу» им. К. Я. Мамонтова, подготовленный Пермской краевой общественной организацией Союза писателей России, МОУ СОШ № 16, Центральной детской библиотекой им. Б. Рябинина и библиотекой № 3 (теперь уже библиотека им. К.Я. Мамонтова) Фестиваль позволил всесторонне раскрыть литературно-творческие, исследовательские, коммуникативные, культурологические способности учащихся города.

Подобные мероприятия очень важны для патриотического воспитания подрастающего поколения. А память о поэте продолжает жить в нашем городе.

Наталья Копылова, зав. библиотекой им. К.Я. Мамонтова

Информация подготовлена по архивным материалам семьи Мамонтовых.

(http://iskra-kungur.ru/state/1271-konstantin-yakovlevich-mamontov-pamyat-o-nem-zhiva.html)

 

 

 

Мамонтов Константин Яковлевич, поэт

Мамонтов Константин Яковлевич (02.05.1918, с. Ашап Ординского р-на Перм. обл. - 2000, г. Кунгур), поэт. Родился в с. Ашап Ординского р-на Перм. обл. В детстве беспризорничал, голодал. Добрые люди приютили подростка, он обрел семью. Склонность к поэзии и музыке жила в нем с самых ранних лет. Он писал стихи мальчишкой. Успешно закончил музыкально-педагогический техникум. В 1939 г. был призван в ряды Красной Армии. Войну прошел связистом. Был тяжело ранен. За мужество, проявленное в боях, награжден орденом Великой Отечественной войны и семью медалями. Тетрадка с его юношескими стихами была найдена случайно, переслана одним из боевых друзей в журн. «Молодая гвардия». Автора посчитали погибшим и подборку стихов опубликовали в сб. «Имена на поверке» (М., 1963).
Но автор был жив. После войны он работал в клубах (1946 - 1949 гг.), руководил художественной самодеятельностью. Потом выучился на машиниста электровоза (1949 - 1952 гг.) и водил составы по стране. Машинистом электровоза в Перм. отделении железной дороги проработал до 1973 г. В 1967 г. издал первую книгу стихов «Я твой сын, Россия». За которую был удостоен звания лауреата конкурса им. Н. Островского. Писал стихи до самой кончины. Последний поэтический сборник вышел в свет незадолго до смерти Мамонтова, он еще успел подержать книжку в руках. В издании книги ему помогла администрация г. Кунгур, где он жил последние годы.
Член Союза писателей с 1972 г.

02.05.1918, с. Ашап Ординского р-на Перм. обл. - 2000, г. Кунгур

Библиографии

Родное Прикамье: Хрестоматия по литературному краеведению / Авт.-сост.: Д. А. Красноперов, Н. Н. Гашева. Пермь: Кн. мир, 2001. 431 с., Из содерж.: Литература первой половины Хх в.: Константин Яковлевич Мамонтов. С. 80-81.

Писатели Пермской области: биобиблиогр. спр. / сост. В. А. Богомолов. Пермь: Книга, 1996. 186 с.: портр., Из содерж.: Мамонтов Константин Яковлевич. С. 107-108.: фот. 

(http://enc.permkultura.ru/showObject.do?object=1803748814&viewMode=B_1803401803&link=1)

 

МАМОНТОВ КОНСТАНТИН ЯКОВЛЕВИЧ

(1918 - 2000)

Удивительна судьба этого человека. Константин Яковлевич Мамонтов родился 2 мая 1918 года в крестьянской семье, в селе Ашап Ординского района Пермской области. Рано потерял родителей, испытал всю тяжесть одиночества, бродяжничества. Случай свел его с семьей кунгурских учителей Николая Ивановича Тюрина и Зои Александровны Сусловой. Эти  добрые люди усыновили мальчика и помогли ему стать человеком. К тому времени Костя уже писал стихи.

В 1939 году окончил Пермский музыкальный педагогический техникум. В том же году был призван в армию. Нелегкими были его, связиста, фронтовые дороги. В военное лихолетье Константин Яковлевич не переставал писать стихи. В короткие минуты отдыха он не расставался с карандашом и блокнотом. В одном из боев в 1944 году Мамонтов был тяжело ранен, а его планшет с шестью блокнотами потерян. За мужество, проявленное в боях с немецко-фашистскими захватчиками, награжден орденом Отечественной войны и семью медалями.

Любимая девушка из Кунгура, которая  провожала К. Мамонтова на фронт, вынесла его, раненого, с поля боя, а после войны стала его женой. Константин Яковлевич после Победы вернулся в Кунгур. Здесь  работал в клубах, руководил художественной самодеятельностью, затем учился и 20 лет проработал машинистом электровоза. На Пермской земле выпустил первый поэтический сборник, стал членом Союза писателей СССР.

В 1960 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла книга стихов поэтов, погибших на войне. Среди многих имен  Мамонтов увидел свое. Как оказалось, его считали погибшим, а утерянные стихи были переданы в издательство, в Москву, одним из санитаров того военного госпиталя, где лечили поэта. Только после выхода в свет этого сборника («Имена на поверке») стало известно, что Константин Мамонтов жив, работает и по-прежнему пишет стихи.

В 1967 году в Пермском книжном издательстве вышла первая книга поэта «Я твой сын, Россия», за которую он был удостоен премии имени Н. Островского. В 1971 году книга была переиздана в Москве. Позднее выходят другие его книги «Благодарю тебя, Отчизна», «Навстречу жизни», «Жизнь прожить». 

Вехи большой и яркой жизни поэта нашли отражение в творчестве. Его строки посвящаются приемным родителям, фронтовым товарищам, родной уральской земле. 

Список использованной литературы

Мамонтов К. Я.

Я сын твой, Россия : стихи. – М. : Мол. Гвардия, 1971. – 32 с.

Я твой сын, Россия : стихи – Пермь : Кн. изд-во, 1967. –  74 с.      

Гашев Н. «Благодарю тебя, Отчизна!» // Вечерняя Пермь. – 1977. –        15 июля.

Мамонтов Константин Яковлевич // Писатели Пермской области. – Пермь, 1996. –  С. 107–108.

Нарыкова Г. Пермские писатели – детям. – Ч.1. – Соликамск, 2007. –    С. 12–13.

Николаев С. Я твой сын, Россия //Вечерняя Пермь. – 1988. – 8 июня.

Смородинов М. Я  сын твой, Россия  //Звезда. – 1990. – 9 мая.

Стихи о войне

*   *   *

Потомок мой, не будь холодным к датам

Военных битв сороковых годов:

За каждой цифрой – кровь и смерть солдата,

Судьба страны в нашествие врагов.

И сколько б лет тебя ни отделяло

От этих дат, сумей расслышать в них

Разрывы бомб, зловещий лязг металла,

И стон предсмертный прадедов твоих.

 

*   *   *

Сегодня здесь такая тишина,

Такая ночь, что я боюсь поверить,

Что будто здесь – вчера еще – война

Врывалась в дом, срывая с петель двери;

Что будто здесь – вчера еще – в броне

Ходила смерть, утюжа нивы эти;

Что будто здесь – вчера еще – ко мне,

Дрожа от страха, прижимались дети.

И вдруг кругом такая тишина.

Поднявшись в рост, глядит подснежник смело,

И в первый раз усталая война

К огню костра с солдатами присела.

               

*   *   *

Вокруг бои, вокруг сраженья.

В дыму пожарищ меркнет рань…

Седьмые сутки в окруженье –

Болота, топь и глухомань.

Идем к востоку дни и ночи,

Неся двух раненых солдат.

Лежим часами у обочин,

Чтоб пересечь широкий тракт.

А где-то там бойцы в сраженьях

Несут победу на штыках!

А мы – в проклятом окруженье:

И не в плену, и не в боях.

 

*   *   *

Ты не забыла кровь и смерть солдата,

И слезы вдов, и горе матерей.

Не зачеркнула памятную дату –

Триумф твоих сынов и дочерей.

Да и могла ли ты такое сделать  –

Предать забвенью ратные дела,  –

Когда сама под пытками горела

И, как солдат, изранена была.

Сгорела юность, бросившись в бессмертье.

И твой народ с тобой над ней скорбит...

Солдатский подвиг – в бронзу, на столетья!

А прах погибших – в мрамор и гранит.

               

*   *   *

Три раза смерть меня в войну кернила

(Следы заклепок до сих пор видны),

И память мне навечно сохранила

Кошмар недавней мировой войны.

Но я б сейчас убитых не тревожил,

И тем, кто жив, сердца не бередил,

Когда б дракон поверженный не ожил,

Не распростер опять зловещих крыл.

Войну узнал я не в кинотеатрах

И ужас смерти видел не во сне,

И если бы не угрожала завтра, –

Я никогда б не вспомнил о войне.

(На пути к Победе. Пермские писатели о Войне и Победе. Пермь, 2010)