Фру́ма Ефи́мовна Росто́ва (иногда упоминается как Росто́ва-Щорс, урождённая Ха́йкина; 6 февраля 1897, Новозыбков, Черниговская губерния — 1977, Москва) — российская революционерка, чекистка и палач, личном активе клотороой числится порядка 200 человек.

Участница Гражданской войны, инженер и огранизатор строительства; жена Николая Щорса. 

Она оставила особый кровавый след в истории. Ее помнят как безжалостную женщину-палача: жену комдива Щорса.

Биография

Фрума Хайкина родилась 6 февраля 1897 г. в семье служащего-еврея. Получила домашнее образование, с детства осваивала профессию портнихи, работала в мастерской.

С первых же дней октября 1917 года примкнула к революционному движению.

В начале 1918 года была избрана членом правления и секретарём профсоюза швейников, в феврале того же года составе красногвардейского отряда ушла на фронт.

Будучи раненой в марте 1918 года попала в плен к полякам, была обменяна на польских офицеров и выслана в Оршу, откуда была переведена в Брянск сотрудником отдела закордонных дел ВЧК.

В Унечу прибыла из Брянска с отрядом китайцев и казахов, которые ранее работали на строительстве железной дороги и после революции оказались не у дел. Задачей было наведение революционного порядка на приграничной станции, то есть «надзор за контрреволюционной агитацией, местной буржуазией, неблагонадёжными контрреволюционными элементами, кулаками, спекулянтами и прочими врагами Советской власти, принятие мер пресечения и предупреждения против врагов» (из Инструкции чрезвычайным комиссиям на местах 1918 года). Казахи и китайцы были, вероятнее всего, членами особого карательного вооружённого отряда, которые создавались при местных ЧК.

В Унече Хайкина возглавила пограничное подразделение ЧК (хотя документальных подтверждений того, что она была именно его руководителем не имеется). Унечская ЧК имела, вероятно, статус пограничной чрезвычайной комиссии. По крайней мере, пункт 26 упомянутой инструкции гласил, что в местностях, расположенных в пограничной полосе, образуются пограничные ЧК, в местностях, расположенных по линии фронта, образуются армейские ЧК; первые борются только на границе, вторые — только в военной среде.

Помимо службы в ЧК, она одновременно являлась членом Унечского ревкома (высшего органа гражданской и военной власти) и была фактически первым лицом на станции и в её ближайших окрестностях. Работы на границе хватало: район был наводнён контрабандистами и разного рода сомнительными личностями. Помимо этого, в районе Унечи, вероятно, действовало немало агентов немецкой военной разведки, выявление и нейтрализация которых также входила в задачи местной ЧК. Кроме того, Унеча в тот период ещё взяла на себя и функции пункта таможенного пропуска. Проверять на предмет контрабанды было кого, поскольку поток выезжающих из Советской России был огромен.

После Октябрьской революции страну в ужасе зверств большевиков, хаоса и откровенного грабежа от имени "трудового народа" навсегда покидали десятки тысяч людей. Многие бежали на Украину и путь их зачастую проходил через Унечу. Беженцы везли валюту и драгоценности, которые подлежали конфискации в пользу трудового народа.

Деятельность Хайкиной описали очевидцы:

…комендант Унечи — знаменитая курсистка товарищ Хайкина сначала хотела меня расстрелять. — За что? — спросил я. — За то, что вы в своих фельетонах так ругали большевиков.

— Аркадий Аверченко Фельетон «Приятельское письмо Ленину»

…-Здесь главное лицо — комиссарша X. Он назвал звучную фамилию, напоминающую собачий лай (Хайкина/Хавкина). X (айкина) — молодая девица, курсистка, не то телеграфистка — не знаю. Она здесь всё. Сумасшедшая — как говорится, ненормальная собака. Зверъ, — выговорил он с ужасом и с твёрдым знаком на конце. — Все её слушаются. Она сама обыскивает, сама судит, сама расстреливает: сидит на крылечке, тут судит, тут и расстреливает. А когда ночью у насыпи [расстреливают], то это уже не она [там работал, как видно, ревком].

И ни в чём не стесняется. Я даже не могу при даме рассказать, я лучше расскажу одному господину Аверченке. Он писатель, так он сумеет как-нибудь в поэтической форме дать понять. Ну, одним словом, скажу, что самый простой красноармеец иногда от крылечка уходит куда-нибудь себе в сторонку. Ну, так вот, эта комиссарша никуда не отходит и никакого стеснения не признаёт. Так это же ужас!

— Тэффи: «Воспоминания»

Вышла замуж за Николая Щорса — командира местных большевистских партизанских отрядов. К концу 1918 года была направлена на лечение в туберкулёзный диспансер, с марта 1919 года — вновь в отряде Щорса.

После гибели Щорса 30 августа 1919 года вместе с десятью курсантами военного училища, своими тремя сёстрами и политработниками сопровождала гроб с телом мужа в Самару, куда прибыла 13 сентября. Здесь же стала членом коллегии Губсобеса. После окончания Гражданской войны получила техническое образование на рабфаке имени М. Н. Покровского при Московском государственном университете и инженерное образование в Московском высшем техническом училище (инженер-электрик). В годы индустриализации участвовала в стройках объектов системы ГОЭЛРО (Новороссийская, Днепродзержинская, Кузнецкая, Челябинская ГРЭС). Была начальником пусковой группы Главэнерго, руководила реконструкцией и капремонтами электростанций.

С 10 апреля 1935 года руководила строительством ТЭЦ-1 в Челябинске, затем строительством Уральского автозавода в Миассе. Была избрана членом Челябинского горкома ВКП(б). Непосредственно перед войной возглавляла строительство Дворца Советов в Москве, работала на 1-м и 39-м авиазаводах. С началом Великой Отечественной войны была направлена в Куйбышев, работала начальником монтажных работ на объектах особостроительного треста. После войны работала в Народном комиссариате просвещения.

После 1935 года, когда советский агитпроп начал делать из Щорса «всенародно любимого героя», Ростова приняла в этой кампании самое активное участие, опубликовала воспоминания о муже, была инициатором щорсовского движения. В 1949 году участвовала в эксгумации и перезахоронении останков Н. А. Щорса.

Семья

Осенью 1918 года Фрума Ефимовна Хайкина вышла замуж за Николая Щорса.

С 1919 года и в дальнейшем жила под партийным псевдонимом Ростова. Её дочь от брака с Щорсом — Валентина (1920—2005), родилась уже после его смерти. Впоследствии Валентина работала врачом в клинике КГБ и стала женой известного советского физика, академика И. М. Халатникова:

Моя тёща в 1940 г., как вдова героя Гражданской войны Николая Щорса, получила квартиру в «доме правительства» на набережной после того, как о Щорсе вспомнил Сталин.

Похоронена в Москве на Новом Донском кладбище, к юго-востоку от бывшего главного здания Донского крематория.

Потомки живут в России и США.

Любопытные факты

• Пользуясь правом Ростовой на обслуживание в кремлёвской аптеке, её зять академик И. М. Халатников получал дефицитные лекарства для лечения академика Л. Д. Ландау.

**********************************************************

Фруму Хайкину боялись как огня. Потому что она убивала людей без раздумий: в ее личном активе числится порядка 200 человек. Худенькая, черноволосая, очень решительная женщина по имени Фрума прожила три жизни.

Жизни были разные, под разными фамилиями. Точнее, даже не так. Умерла она восьмидесяти лет от роду, но жизнь ее, настоящая жизнь, одна из трех, что вместились в годы ее земного существования, была очень короткой и яркой, как метеорит.

Жизнь первая. Хайкина

6 февраля 1897 года в Новозыбкове Черниговской губернии в семье еврейского чиновника родилась дочка Фрума. Она получила домашнее образование в пределах двух классов и прилежно, как и положено девочке из приличной еврейской семьи, училась шить, потому что, скажите на милость, кто же ей пошьет приданое, которое таки понадобится?
Вообще, о детстве ее и юности сохранилось крайне мало сведений. Она и сама, видимо, не очень любила впоследствии вспоминать эти годы в еврейском местечке. Говорили о том, что была она вроде бы неплохо воспитана, что была курсисткой. И что выросла красавицей.

Жизнь вторая. Щорс

К революционному движению Фрума Хайкина примкнула в 1917 году. В 1918-м она объявилась в городе Унече (ныне Брянская область) во главе отряда китайцев и казахов, которые до революции были наняты на строительство железной дороги. Теперь они остались не у дел, и новая власть быстро сформировала из них боевые отряды, в том числе и при местных ЧК.
Боевой задачей отряда было наведение революционного порядка на приграничной станции, а также, как гласила инструкция чрезвычайным комиссиям на местах 1918 года, «надзор за контрреволюционной агитацией, местной буржуазией, неблагонадежными контрреволюционными элементами, кулаками, спекулянтами и прочими врагами советской власти, принятие мер пресечения и предупреждения против врагов».

Из этого перечня должностных обязанностей видно, что вчерашняя курсистка была полной хозяйкой в Унече. Она ходила в кожаной куртке и в кожаных штанах, всегда в сопровождении своих китайцев и с маузером на боку. Этот маузер Фрума совсем не затруднялась пускать в ход в случае необходимости. Она была главой местной ЧК и членом Унечского ревкома.
Сохранились воспоминания о том, как именно Фрума наводила революционный порядок на приграничной территории. Стоило ей увидеть «чуждое настроение» белогвардейца или представителя буржуазии, как эта невысокая, худенькая девушка приказывала: «Расстрел!» И китайцы приводили приговор в исполнение немедленно.
Есть и более пикантные воспоминания. «Хая в кожаных штанах» — так именовали ее в глаза и за глаза — вершила судьбы обывателей Унечи, сидя на крыльце дома, отведенного под штаб ЧК.
«Все ее слушаются. Она сама обыскивает, сама судит, сама расстреливает: сидит на крылечке, тут судит, тут и расстреливает»,

— передает рассказ очевидца в своих воспоминаниях Тэффи. И дальше:
«И ни в чем не стесняется. Я даже не могу при даме рассказать, я лучше расскажу одному господину Аверченке. Он писатель, так он сумеет как-нибудь в поэтической форме дать понять. Ну, одним словом, скажу, что самый простой красноармеец иногда от крылечка уходит куда-нибудь себе в сторонку. Ну, так вот, эта комиссарша никуда не отходит и никакого стеснения не признает…»
Хайкина появилась в Унече зимой. А через несколько месяцев, весной 1918 года, сюда же прибыл Щорс — командир большевистского партизанского отряда. Разумеется, командир полка и хозяйка местной ЧК не могли не встретиться. Они встретились. И вскоре чекисты и однополчане Щорса и прочая пестрая публика узнали, что «красный командир» и «Хая в кожаных штанах» закрутили любовь.
Особенно их сблизил, наверное, мятеж в Богунском полку, формированием которого занимался Щорс. Мятежники разгромили ЧК, заняли штаб полка, захватили телеграф, разрушили железнодорожный путь и послали к немцам с просьбой занять Унечу. Щорс спасся лишь потому, что сумел бежать от пытавшихся арестовать его бунтовщиков.

Бунт был подавлен, но представителям новой власти пришлось пережить несколько очень тревожных дней. Поздней осенью 1918 года Фрума вышла замуж, и фамилия ее стала Щорс. Но даже после этого Фрума с кожаными штанами и маузером не рассталась. В воинских формированиях под командованием Щорса тоже были свои службы ЧК, и супруга красного командира их с успехом возглавила.
К середине декабря отряд Щорса выбил из соседних с Унечей районов, в частности из Клинцов, отряды немцев и гайдамаков — так называли военнослужащих гетманского режима, правившего в те годы Украиной. На очищенных от контрреволюции территориях предстояло навести новый, революционный порядок. Этим и занималась Фрума Щорс.
Спустя годы люди вспоминали, как эта решительная женщина разъезжала по Клинцам верхом, в своих неизменных кожаных штанах, с маузером на боку. Под ее руководством выявили всех, кто сотрудничал с гайдамаками, и расстреляли. При этом не щадили ни женщин, ни подростков.
30 августа Щорс был убит во время боя с петлюровцами. Фрума сочла за благо уехать с Брянщины, причем сделала это под предлогом, который многим тогда показался надуманным: она увезла тело мужа, чтобы похоронить его как можно дальше и тем спасти от возможных надругательств со стороны петлюровцев. Местом захоронения была избрана отчего-то Самара. На этом история «Хаи в кожаных штанах» завершается.

Жизнь третья. Ростова

Овдовев, Фрума Ефимовна взяла себе фамилию Ростова, отказавшись и от девичьей, и от мужниной. Она получила техническое образование, участвовала в стройках системы ГОЭЛРО на московских авиазаводах.

Но после 1935 года, когда Сталин решил, что украинскому народу тоже нужен свой герой вроде Чапаева и началась «канонизация» богунского командира, Фрума Ефимовна работала по преимуществу «вдовой Щорса». Она участвовала в качестве консультанта в съемках фильма Довженко о Щорсе, присутствовала на репетициях оперы «Щорс», помогала в подготовке к печати сборника «Легендарный комдив», в котором были и ее воспоминания.

Она много выступала в этот период, участвовала в различных официальных мероприятиях. Ей, как вдове героя гражданской войны, выделили квартиру в «доме на набережной».
Ее дочь от брака с Щорсом Валентина вышла замуж за известного советского физика И. М. Халатникова.

Умерла Фрума Хайкина-Щорс-Ростова в 1977 году. Об этом сообщает Рамблер. Далее: